Языковая ситуация.

Количественные и качественные параметры.

2) Кол-во говорящих на каждом из идиомов – демографическая мощность идиомов.

Коммуникативная мощность идиомов – в каких коммуникативных сферах используется тот или иной идиом.

Без госконтроля в общественной коммуникации могут происходить сбои. Язык всегда рассматривался как важнейшее средство формирования народного сознания, ср-во сплочения нации. Поэтому перед лингвистикой стоит задача сформулировать для различных ветвей власти содержание понятия «языковая политика». Это предполагает выработку определенных идеологических принципов, но и конкретные практические действия, которые осуществляются государством, которые определяют функционирование, развитие, взаимодействие различных языков. Это всё входит в понятие языковой политики. Т.е. языковая политика является частью государственной политики. Приоритеты языковой политики зависят и от языковой ситуации в стране, и от политических целей. Самым активным этот процесс был в эпоху формирования нации. Когда феодальная система начала переходить к капиталистической. Появляются различные национальные академии. Была поставлена задача создания норм национальных языков, написание грамматик, словарей, т.к. было необходимо преодолев диалектные различия, создать на базе одного диалекта или в результате концентрации нескольких создать национальные литературные языки. В эту эпоху проводится политика ограничения сферы использования языков национальных меньшинств, т.е. государство стремилось к укреплению позиций одного языка, выбранного государственным. Позднее развивается и контр тенденция поддержания языкового плюрализма. В современной лингвистике можно выделить два направления:

1) Перспективное – языковое строительство и языковое планирование

2) Ретроспективное – сохранение и приобщение массы населения к сформированным норма и правилам, распространение этих знаний, норм в массы.

В случае перспективного направления языковой политики решаются задачи, которые бы позволили обеспечить благоприятные условия для нормального функционирования, развития различных языков, на которых говорит население данного государства. Основным инструментом в этом вопросе становится закон о языке. Разработка закона о языке осуществляется людьми из разных сфер деятельности: политики, юристы, лингвисты. Юристы устанавливают, насколько формулировки о языке не противоречат конституции, статусу государственного языка и т.д. но без лингвистов решить вопрос о языке решить невозможно.

В советское время языковое строительство задумывалось как создание письменности для бесписьменных языков + создание литературных языков на базе этих языков. Необходимо было поддерживать статус литературных языков, т.е. поощрять создание произведений. Вкладывались средства в публикацию газет, журналов на этих маленьких языках.

Ретроспективное:

Культура речи:

правильность, богатство, чистота, точность.

1) Под правильностью понимается соблюдение норм литературного языка.

2) Богатство – разнообразие ср-в, которые использует индивид в своей речи. Под чистотой, понимается отсутствие в речи нелитературных единиц, ненормативных языковых единиц.

3) Точность – использование языковых ср-в согласно их языковым определениям.

4) Логичность предполагает соблюдение логических связей между отдельными частями одного предложения и разными предложениями одного текста.

5) Выразительность – способность привлекать и удерживать внимание собеседника к сообщаемому.

6) Уместность – соответствие речи целям и задачам коммуникации.

7) Убедительность – способность вызывать доверие у собеседника.

8) Доступность – незатруднённое восприятие речи собеседником

Проблема общения различных диалектных общностей решается, к примеру, благодаря койне. Если речь идёт о различных языках, то используются пиджин с упрощённой грамматикой и ограниченный определенной сферой тематики. В России есть два пиджина: на границе с Китаем – Манмачинский , второй – результат контакта поморов (Баренцево море) с норвежцами – Русенорск .

Всего в мире 50 пиджинов.

Искусственные языки восходят к Декарту. Делятся на два типа: априорные и апостериорные. Априорные языки не основываются ни на каких естественных языках. 1879 – Волапюк (Шлейхер).

Полуязычие – когда родной язык не в полной мере и иностранный не в полной мере. Суржик\тросянка.

Гендерная лингвистика

Акустические различия – высота тона мужчин и женщин различная. Более разнообразен рисунок мелодии голоса. Словарный запас женщины менее богат, разнообразен, женщины чаще используют модальные и оценочные слова, а мужчины чаще обращаются к ненормативной лексике. Различия в синтаксисе, мужчины больше используют запутанный синтаксис, а женщины линейный синтаксис. Дискурсивные различия: женщинам больше присущи фатические речевые акты, т.е. поддержания комфортной ситуации. Мужчины более ориентированы на решение задач, как правило, используют практику навязывания своего мнения, позиции, стремятся доминировать в общении, используют тактику коммуникативного соперничества. Женщинам свойственна тактика коммуникативного сотрудничества. Тематически речь мужчин отличается. О работе, политике, женщинах, налогах, здоровье. Женщины: семья, дети, повседневные заботы. И на морфологическом уровне есть различия. Женщины любят уменьшительно ласкательные суффиксы и т.д.

Феминистская критика языка – язык в целом андроцентричен, создавался мужчинами, отражал мужские ценности, а все женское – отклонение, чуждое.

Во многих языках имеет место отождествление понятий человек и мужчина, т.е одно слово для выражения этих понятий. Многие слова для женщин являются производными от мужских слов (билетерша и т.д), причем в них содержится некий элемент уничижительности, пренебрежительности.

Когда мы говорим о группе людей по профессиональному признаку, где присутствуют лица обоих полов, то обобщенное название профессии пойдёт по мужскому роду.

С точки зрение мускулинности и фемининности характеризуются языки в целом. Т.е. народам в целом тоже присуща эта традиция.

Русскому человеку свойственно подчеркивать ограниченность познания, непредсказуемость жизни. Неагентивность жизнь – не распоряжаемся жизнью, ограничены в возможности контролировать. Отмечается абсолютизация моральных признаков человеческой жизни. Душа, тоска, судьба – главные концепты русского языка. У русских на первом месте стоит понятие человек, потом дом. У англичан на первом стоит я, а русских я на 36м месте.

Когнитивность – изучение ментальных процессов. Наилучший доступ к изучению ментальных процессов даёт язык. Сложность когнитологии заключается в её интердисциплинарном характере, т.е. много других дисциплин вовлечено.

У истоков когнитивной лингвистики стояли психолог Джордж Миллер и Ноа Хомский.

Все когнитологи признают исключительную роль лингвистики в формировании этой науки. Стененко: сложите вместе логику, лингвистику, психологию и математику и получите когнитологию.

Когда когнитология только начинала формироваться, её отождествляли с изучением языка с неким новым ракурсом. Появилось много новых программ, в которых язык был главным объектом исследования, цель – создание некой интегративной системы с мышлением, языком и поведением человека. Многие когнитологи пытались определить предмет науки как когницию – вся познавательная деятельность человека. Выделение из когнитивной науки такого раздела как когнитивная лингвистика вполне логично. Основатели – Лакофф, Ленекер и Толме. Когнитивная лингвистика рассматривает человека как хомо локенс – своей главной целью она ставит выяснение того, как происходит процесс усвоения человеком языка.

Представители этого направления сразу отвергли идею Хомского об автономсти синтаксических структур. В центре их внимания - семантика.

Задача – выявить, как связаны лексические и грам значения с когнитивной системой человека, с ментальными моделями в сознании и как он выстраивает связи между разными областями знаний. Такие традиционные виды когнитивной деятельности, как логическое рассуждение, перестают волновать ученых, а понятие прототипа, идентификации ставят в центр внимания. В России когн лингв – лингв направление, в центре которого язык как некий общий когнитивный механизм\инструмент, система знаков, которая играет ведущую роль в интерпретации и трансформации знаний, кодировании знаний – Кубрякова.

Среди важнейших вопросов – вопросы категоризации, соотношения концептуальных систем с языковыми, понятие ментальных репрезентаций, какие языковые привязки существуют и т.д. когнитивная лингвистика имеет много точек пересечения с семиотикой.

Выделяют три раздела:

Когнитивная грамматика

Когнитивная семантика

Когнитивный дискурс

Когнитивисты полагают, что грамматика представляет собой такое конвенциональное отражение семантических структур.

Языковая способность рассматривается как часть когнитивных способностей человека.

Манфрид Бирвиш – объектом когнитивной лингвистики является языковое знание или ментальная структура, которая определяет языковое поведение человека, т.е. как происходит производство вербальных высказываний.

Полагают, что можно формализовать определенные ментальные процессы человека по типу компьютерных программ.

Бирвиш ищет ответы на?

1) Что такое языковое знание

2) Как приобретается языковое знание

3) Как действует языковое знание

Еще более конкретизирует задачу когнит лингвистики – дешифровать биологическую программу, с помощью которой происходит овладение языком.

Действительность проэцируется в семантику языка, но отличается от реальной действительности. Эти отличия вызваны различиями человеческого организма, влияниями разных культур, различиями в структурах языков. Возникает вопрос, насколько адекватна языковая картина мира по отношение к реальной действительности. Когнт лингв создает фрагменты языковой картины мира, концептуальной картины мира применительно к разным языкам, но они сопоставимы.

Концептуализация – способ общения человеческого опыта, который человек использует в своем высказывании.

Важно описать специфику концептуализации специфики, присущей каждому языку.

Ментальная репрезентация – внутреннее мыслительное представлениие о внешнем мире.

Относится и к единице такого представления, т.е. является неким знаком, поэтому связь с семиотикой.

В какой форме существую ментальные репрезентации в голове человека.

Сперва говорили только о вербальных репрезентациях. Про другие типы заговорил впервые Пейвио. Говорил об образных репрезентациях, а точнее картиноподобных репрезентациях и языкоподобных.

В настоящее время более употребимы термины: аналоговые репрезентации (картиноподобные) и пропозициональны репрезентации. Главным типом является – пропозициональные.

Пропозиция – все внешние события, объекты, факты в их взаимодействии, взаимной связи. Имеют место связи между разными сущностями. Т.е. связи между разными сущностями, фактами - пропозициональные знания.

Не поддается непосредственному наблюдению.

То, что когнитинвые лингвисты ввели терминой ментальной репрезентации говорит о том, что они понимаю суть познания в построении неких психических коррелятов каким-то внешним объектам, фактам.

Вся познавательная дейятельность человека – когнеция, формирует в нас умение сравнивать объекты, сопоставлять, выявлять сходства у объекта. Для подобного рода операций и существует термин концепт.

Концепт – индивидуально-личностное смыслвое образовние, которое замещает значение, которые объективно закреплены в сознании. Возникает в результате взаимодействия разных факторов. Концепт добра, любви, количества, и т.д.

Конецепт имеет полевую структуру – стабильный центр и расплывчатую периферию.

Концептуальная структура\система – ментальный уровень, на котором хранится сосредоточенно вся совокупность концептов.

Эта гипотеза была высказана Джекендофом. Способность к образованию концептов является врожденной, и частью её является знание неких правил образования концептуальных систем и развитие этих систем зависит от человеческого опыта, в том числе и от языкового. В отечественной лингвистики их разрабатывал Павилёнис. Он понимал концпт систему как систему мнений, знаний о мире, которая отражает весь познавательный опыт человека, которая формируется разными путями, зрительно, моторно, совместно с языковым.

В качестве компонентов концептуальной системы выступают отдельные смыслы – концепты, которые формируются в процессе познания мира и отражают инфу об этом самом мире.

Критика когнитивной лингвистики:

Цели важные, но сама реализация этих целей и задач вызывает нарекания. Черезчур технократический подход к тому, что представляет собой человеческое познание. Исключаются из сферы изучения эмоциональная составляющая, воля, интенция. То, что это культурно и социально-исторический процесс, когниция, этот процес в когнитивной лингивистике отражение не нашёл. Не учитываются культурологические особенности. Нет чёткого разграничения между науками, дисциплинами. Самое большое возражение вызывает уподобление человека компьютеру. Чрезмерна преувеличена роль компьютера в познавательной деятельсти человека. Много слишком внимания к вопросу переработке человеком информации, её анализе. Эти вопросы постепенно увели лингвистов от задачи изучения значения, вопросов моделирования человеческого сознания.

Соотношение языка и мышления.

Носит интердисциплинарный характер.

Кто-то их отдожствляет, как например Гумбольдт и Соссюр.

По Соссюру мышление представляет собой только часть языка.

Язык Соссюр понимал синтез мысли и звука.

Август Шлейхер пытался провести границу. Рассматривал язык как форму, средствами которой организуется и отражается мысль. А мышление – содержание данной формы.

Такого же мнения придерживался Бенвинист.

Можно свести всё к двум мнениям:

Вербалистов, которые считают, что мышление имеет только языковую привязку

Антивербалистов

Никакой связи между ними не усматривали лингвистические формалисты, дескриптивисты.

Задача выявить характер связи.

Выгодский утверждал, что известная часть процессов речи и мышления не совпадает. Значит, не все формы мышления отражаются в языке, имеют языковую привязку. Но не все формы представляют собой отражение мышления.

К примеру, образное мышление.

Бывает, говорим, но не мыслим. К примеру, при отработке фонетики.

Невозможно полностью отождествлять язык и мышление.

Выготский предложил ограничить мышление только речевым мышлением, т.е. мышление, которое осуществляется в речи. Эти два явления – феномены человеческой психики, это их объединяет, значит надо изучать психические процессы человека.

Ставили различные эксперименты. Наблюдали за читающим человеком, признаком работы мысли являлась остановка глаза, моргания.

Не только язык, но и мышление имеет знаковую форму. Человек мыслит также знаками. Человека отличает умение оперировать искусственными знаками.

Единицы мышления:

Основная единица – понятие.

В 20е годы Выготский написал «Развитие высших психических функций». Высказывает мысли, близкие к мыслям Сеченова. Человеческое мышление проходит две стадии:

1) Формирования предметной мысли или чувственных конкретов.

2) Преобразование их в абстракты - идеализация

Иллюстрация этого – наблюдение за детьми, как формируется их речи. Как дети сперва начинают действовать с конкретными предметами. Берёт мяч и идёт к родителями – конкретное предметное действие, а потом учится действовать с предметами в голове.

Переход от конкретного предмета к действию мыслительному символизирует возникновение мышления.

Человек мыслит символами. Происходит преобразование материального в идеальное. Процесс этого преобразования не совсем ясен, но некую аналогию с этим мы можем провести. Совершается приблизительно так же, как перевод с одного языка на другой.

Психолингвистика

Природа и структура языковой способности.

Леонтьев – дисциплина, изучающая речевую деятельность. Речевую способность человека, как она реализуется в речевой деятельности.

В зарубежной психолингвистике, и в частности в США были разные понимания предмета лингвистики.

Осгуд – психолингвистика изучает те процессы, в которых интуиция говорящего преобразуется в шкалу кода, культурного кода, принятого для общества, и эти сигналы преобразуются в сознании слушателя. Т.е. стимул и реакция, т.е чистый бихевиоризм.

Эрвин Трип – наука об усвоении и использовании структуры языка.

Фрес – наука, изучающая соотношения между экспрессивными и коммуникативными потребностями, которые предоставляет нам язык.

Предопредилили они три направления:

1) Осгуд – реактивность, индивидуализм. Аттавизм

2) Миллер и Хомский – признание врождённости правил оперирования языком.

3) Фрес, Пиоже, Москович – социологическое направление.

Природа языковой способности(Хомский – способность к усвоению языка, которая передается генетически, является врожденной, предопределяет овладение языком):

Лурия очень критически относиться к этой идее, т.к. представляет собой тупиковую ветвь.

Ленц, занимавшийся поведением животных, показал что, у животных есть инстинктивные врожденный формы поведения.

Бехтерева – показала некие функции нейронов в речепроизводстве.

Гуление – первуая стадия у детей, в том числе и глухие дети. Вторая стадия –лепет, которая наступает только у слышащих детей.

Вторая теория – языковая способность – прижизненно формируемая способность на биологической основе.

Структура языковой способности:

Предполагается, что языковая способность – совокупность, система, включающая правила реализации этих элементов. Имеет иерархическое строение, можно выделить ряд компонентов (фонетический, лексический, семантический компонент и т.д). компонеты эти связаны определенными отношениями. Способ хранения язык в человеческом сознании. При этом в голове эта способность отражается не совсем так, как язык описывается в грамматиках. Она носит более обобщенный характер. Лексикон в голове человека организован по ассоциативным связям. Эти ассоциативные связи возникают на основе индивидуального опыта. Что касается грамматики, то считается, что она существует в сознании в виде набора правил, которые носят не описывающий, а предписывающий характер. Особое место занимает семантика. Семантика в голове говорящего существует вввиде неких когнитивных структур, т.е. структуры познавательного характера, которы дают представление об окружающей действительности. Затем человек начинает овладевать квалификационными характеристиками предметов, и закрепляется в сознании.

Значение и смысл. Значение- то что объективно выработано обществом, что фиксируется в словарях, а смысл – некая часть значения, которую мы используем для сия минутных целей. Эта часть обладает некой долей субъективизма.

Языковая интенция, затем включается программа для порождения речи, активирующая процессы для производства речи. Мы выбираем, какой элемент объективной действительности мы хотим вложить в нашу речь. Затем идёт собственно языковая организация высказывания. Выстраивается лексико-семантическая организация. Затем лексико-грамматическая, затем синтаксическая, затем фонетико-артикуляционная. Дальше этап, который отличает человека. Соотнесение того, что мы думаем с тем, что мы сделали. Мы анализируем, всё ли задуманное мы реализовали.

Структура языковой личности.

Вербально-семантический уровень языковой личности (на материале комического дискурса)

Министерство образования Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет

Факультет иностранных языков

Кафедра английского языка и методики преподавания

Вербально-семантический уровень языковой личности (на материале комического дискурса)

Выпускная квалификационная работа:

студента группы 08-0501

Гиниятуллин А.А.

Научный руководитель:

Доктор филологических наук, профессор Солнышкина М.И.

Казань 2011

Введение

1.Структура языковой личности

1.1 Дискурс: понятие и характеристика

1.2 Комическое как социальная ценность

2. Художественное произведение Уйльяма Шекспир «Король Лир» и его комический герой Шут

Введение

В истории современной лингвистики наблюдается постепенное увеличение размера языковых составляющих, оказывающихся в фокусе интереса исследователей. Нетрудно заметить, что в течение большей части ХХ в. основные интересы лингвистов постепенно смещались – сначала с фонологии на морфологию, затем на синтаксис. В последние десятилетия стало ясно, что синтаксические составляющие – это далеко не максимальные языковые единицы, которые подлежат научному изучению. Возник уровневый раздел лингвистики, исследующий целые дискурсы – анализ дискурса, или дискурсивный анализ. По-видимому, можно утверждать, что увеличение составляющих, находящихся в центре внимания, – это главная тенденция современной лингвистики. Одна из ранних работ, где данная тенденция была заявлена уже в за головке, была опубликована 60 лет назад. Но, как известно, научные идеи не всегда быстро пробивают себе дорогу .

Процесс переноса интереса с синтаксиса на дискурс еще далеко не завершен и не отрефлексирован, но представляется, что это необратимый процесс. Все большее число лингвистов разделяет мнение, что исключение единиц «больших, чем предложение» из сферы науки о языке отнюдь не идет на пользу. А если такие единицы начинают рассматриваться как респектабельный объект научного анализа, то недалеко и до осознания простого факта: дискурс – это единственный заведомо реальный лингвистический объект .

Люди разговаривают между собой дискурсами, а не предложениями и тем более не морфемами или фонемами. Это отличает дискурс от других языковых единиц, которые представляют собой научные конструкты, плоды того или иного анализа, а раз так, то и трудно достичь согласия относительно их состава и природы.

Поэтому естественное построение лингвистики как науки и следовало бы начинать с исследования дискурса, а лишь с учетом этого уровня исследовать более мелкие единицы, полученные в результате аналитических процедур.

Таким образом, для понимания разнообразия дискурса необходимо учитывать не менее четырех параметров – модус, жанр, функциональный стиль и формальность. Все они независимы друг от друга и дают невероятно сложную комбинаторику различных возможностей. Различные типы дискурсов, выделяемых на разных основаниях, в западной лингвистике иногда именуются регистрами. Представляется, что комбинаторика типов дискурса должна быть подробно исследована, с этим в значительной мере и связан дальнейший прогресс дискурсивного анализа как научной дисциплины. Такое исследование имеет по крайней мере три аспекта. Во-первых, важно исследовать дискурсивное разнообразие как таковое.

Предметом данной работы является вербально-семантический уровень языковой личности шута в поэме Шекспира «Король Лир». Обьектом исследования данной работы являются – вербально семантический уровень на материале комического дискуса.

Целью данной исследовательской работы является исследование и анализ вербально сематического уровня на материале комического дискурса художественного героя шута пьесы «Король Лир».

Для достижения данной цели, работа ставит перед собой следующие задачи:

1) Изучение и характеристика структуры языковой личности.

3) Определение дискурса как объекта лингвистического исследования в художественном произведений на материале комического дискурса.

Теоретическая значимость и новизна: Научно-исследовательская значимость данной работы заключается в обобщении всего имеющегося материала в сфере изучения комического дискуса, а также литературы, посвященной вербально сематическому уровню. Скрепленного авторскими выводами и исследовательскими наблюдениями.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования теоретических результатов в преподавании курсов и спецкурсов по лингвистике текста, а также при обучении речевому общению в профессиональной сфере. Кроме того, результаты работы могут быть использованы в практике преподавания русского языка как иностранного.

Материал и методы исследования. В качестве основного метода исследования в работе использован структурно-описательный анализ. При помощи данного метода анализировались такие основополагающие понятие как дискус, вербально семантический уровень языковой личности. А также ряда текстов, анализ основных признаков которого и его структурно-типологических особенностей общей структуры дискурса и его основные признаки. Выявление основных признаков дискурса проводилось на основе сопоставления его с текстом. Структурно-описательный метод позволил определить типы связей текстов между собой в составе конкретного дискурса и выявить его структурные особенности. Вспомогательными методами послужили: комплексно-исследовательский, системно-математический методы.

1. Структура языковой личности

Термин «языковая личность», начиная с 80-х годов прошедшего столетия и до сегодняшнего дня, является одним из самых частотных и популярных в отечественной лингвистике.

Само понятие языковой личности в которой человек рассматривается с точки зрения его «готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи». Ввел же это понятие в широкий научный оби ход Ю. Н. Караулов, который считает, что языковая личность – это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся: «а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью» .

Ю. Н. Караулов разработал уровневую модель языковой личности с опорой на художественный текст. Языковая личность, по его мнению, имеет три структурных уровня. Первый уровень – вербально-семантический (семантико-строевой, инвариантный), отражающий степень владения обыденным язы ком. Второй уровень – когнитивный, на к тором происходит актуализация и идентификация релевантных знаний и представлений, присущих социуму (языковой личности) и создающих коллективное и (или) индивидуальное когнитивное пространство. Этот уровень предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры. И третий – высший уровень – прагматический. Он включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих развитием языковой личности.

Языковая личность – это многослойная и многокомпонентная парадигма речевых личностей. При этом речевая личность – это языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. Именно на уровне речевой личности раскрывается национально-культурная специфика самого общения.

а) ценностный, мировоззренческий, компонент содержания воспитания, т. е. система ценностей, или жизненных смыслов. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, образует тот языковой образ мира и иерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе языкового диалогового общения;

б) культурологический компонент, то есть уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствует формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации;

в) личностный компонент, т. е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке. Параметры языковой личности только начинают разрабатываться. Она характеризуется определенным запасом слов, имеющих тот или иной ранг частности употребления, которые заполняют абстрактные синтаксические модели. Если модели достаточно типичны для представителя данного языкового коллектива, то лексикон и манера говорения могут указывать на его принадлежность к определенному социуму, свидетельствовать об уровне образованности, типе характера, указывать на пол и возраст и т. д. Языковой репертуар такой личности, деятельность которой связана с выполнением десятка социальных ролей, должен быть усвоен с учетом речевого этикета, принятого в социуме.

Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т. д. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которые являются концептами смыслов.

Так, В. В. Красных выделяет в ней следующие компоненты: а) человек говорящий – личность, одним из видов деятельности которой является речевая деятельность; б) собственно языковая личность – личность, проявляющая себя в речевой деятельности, обладающая совокупностью знаний и представлений; в) речевая личность – это личность, реализующая себя в коммуникации, выбирающая и осуществляющая ту или иную стратегию и тактику общения, репертуар средств; г) коммуникативная личность – конкретный участник конкретного коммуникативного акта, реально действующий в реальной коммуникации .

Языковая личность – социальное явление, но в ней есть индивидуальный аспект. Индивидуальное в языковой личности формирует ся через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов; но при этом не следует забывать, что языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций. Каждая языковая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, созданного предшественниками. Язык конкретной личности состоит в боль шей степени из общего языка и в меньшей – из индивидуальных языковых особенностей.

Языковая личность является носителем языкового сознания, существующего в виде двух ментальных образований – знаний и модели. Если модели достаточно типичны для представителя данного языкового коллектива, то лексикон и манера говорения могут указывать на его принадлежность к определенному социуму, свидетельствовать об уров не образованности, типе характера, указывать на пол и возраст и т. д. Языковой репертуар такой личности, деятельность которой связана с выполнением десятка социальных ролей, должен быть усвоен с учетом речевого этике та, принятого в социуме.

Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т. д. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которые являются концептами смыслов.

Язык конкретной личности состоит в боль шей степени из общего языка и в меньшей – из индивидуальных языковых особенностей.

Понятие языковой личности не замыкается на индивидуальном пользователе языка, но выходит на уровень национального языкового типа.

Языковая личность является носителем языкового сознания, существующего в виде двух ментальных образований – знаний и тает, что ментальность является «сердцевиной этнокультуры». Ментальность – это «совокупность типичных проявлений в категориях родного языка понимания человеком (членом данного культурно-языкового общества) внешнего и внутреннего мира, специфическое проявление в процессах познания интеллектуальных, духовных и волевых качеств национального характера» . Кроме языковых структур, ментальность «…реализуется образными, понятийными и мифическими структурами или концептами».

Разделение в структуре языковой личности вербально-семантического, тезаурусного, мотивационного уровней и элементов этих уровней (слов, понятий, деятельностно-коммуникативных потребностей) значительно облегчает изучение столь сложного феномена. На уровне ординарной языковой семантики, на уровне смысловых связей слов, их сочетаний и лексико-семантических отношений, по мнению Ю. Н. Караулова, еще нет возможностей для проявления индивидуальности. Конечно, можно констатировать некоторую нестандартность вербальных ассоциаций, но это не дает полных сведений о языковой личности, о более сложных уровнях ее организации. Языковая личность начинается по ту сторону обыденного языка, когда в игру вступают интеллектуальные силы, и первый уровень (после нулевого) ее изучения - выявление, установление иерархии смыслов и ценностей в ее картине мира, в ее тезаурусе . При изучении языковой личности на первом уровне необходимо вычленить из совокупности порожденных ею текстов необыденного содержания специфическую, неповторимую для данной личности часть в ее картине мира. Этого можно достичь при условии, что базовая, инвариантная часть языковой модели мира, характерная для общенационального языкового типа, уже установлена.

Второй уровень анализа языковой личности предполагает характеристику мотивов и целей движущих ее развитием, поведением, управляющих ее текстопроизводством и в конечном итоге определяющих иерархию смыслов и ценностей в ее языковой модели мира . Именно на этом высшем уровне языковая личность представлена в самом об щем смысле. Поэтому к характеристике языковой личности учёного можно прийти, двигаясь: 1) от языка к личности и ее тезаурусу; 2) путем обратным от коммуникативных потребностей, ценностных ориентиров, целей, мотивов и вообще всей совокупности социально-психологических характеристик личности, т.е. на основе всей совокупности указанных характеристик личности, представленных в литературе, выявить наиболее полные сведения об изучаемой личности.

Полное описание языковой личности в целях ее анализа или синтеза предполагает: а) характеристику семантико-строевого уровня ее организации (т.е. либо исчерпывающее его описание, либо дифференциальное, фиксирующее лишь индивидуальные отличия и осуществляемое на фоне усредненного представления данного языкового строя, что более приемлемо); б) реконструкцию языковой модели мира, или тезауруса данной личности (на основе произведенных ее текстов или на основе социологического тестирования); в) выявление ее жизненных или ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах порождения текстов и их содержания, а также в особенностях восприятия чужих текстов. По утверждению Ю.Н.Караулова, уровни находятся в зависимости один от другого, но эта зависимость далеко не прямая и не однозначная. Знание об устройстве и особенностях функционирования вербально-семантического уровня данной личности еще не дает оснований делать заключение о языковой модели мира, т. е. от лексикона личности нельзя перейти непосредственно к ее тезаурусу; точно коль скоро нам известен тезаурус личности, мы еще не можем делать вывод о мотивах и целях, управляющих ее текстами . Для перехода от одного уровня к другому каждый раз нужна дополнительная экстралингвистическая информация, поставляемая социальной составляющей языка и связанная с «историей» ее приобретения к принятым в данном обществе стереотипам в соотношении жизненно важных понятий, идей. На основе этой информации от вербально-семантического уровня возможен переход к лингвокогнитивному. Для перехода к мотивационно-прагматическому уровню необходима дополнительная информация о социальном функционировании языковой личности, о ее социальных ролях и референтных группах. Но поскольку личность не только социальна, а и индивидуальна, второй информационной составляющей при переходе к ее «прагматикону» должна быть психологическая, а именно этнонационально - аффективная, характеризующая ее интенциональности в коммуникативно-деятельностной сфере .

1.1 Дискурс: понятие и характеристика

Четкого и общепризнанного определения «дискурс» не существует, однако следует отметить широкую популярность, приобретенную этим термином в последнее время.

Дискурс является объектом междисциплинарного изучения. Помимо теоретической лингвистики с исследованием дискурса связаны такие науки и исследовательские направления, как компьютерная лингвистика и искусственный интеллект, психология, философия и логика, социология, антропология и этнология, литературоведение, семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, теория и практика перевода, политология и др. Каждая из этих дисциплин подходит к изучению дискурса по-своему.

Основное внимание в настоящей работе уделяется использованию понятия «дискурс» в лингвистике.

Дискурс, понимаемый как текст, погруженный в ситуацию общения, допускает множество измерений. С позиций прагмалингвистики дискурс представляет собой интерактивную деятельность участников общения, обмен информацией, оказание воздействия друг на друга, использование различных коммуникативных стратегий, их вербальное и невербальное воплощение в практике общения. Функциональный подход предполагает обусловленность анализа функций дискурса изучением функций языка в широком социокультурном контексте. Лингвостилистический анализ дискурса выделяет регистры общения, разграничивает устную и письменную речь в их жанровых разновидностях, изучает характеристики функциональных стилей. С позиции формально или структурно ориентированной лингвистики дискурс определяется как язык выше уровня предложения или словосочетания – «language above the sentence or above the clause». Лингвокультурное изучение дискурса устанавливает специфику общения в рамках определенного этноса, определяет формульные модели этикета и речевого поведения в целом. Социолингвистический подход к исследованию дискурса предполагает анализ участников общения как представителей различных социальных групп и анализ условий общения в широком социокультурном контексте. Интерес к дискурсу как когнитивно-семантическому явлению возник сравнительно недавно. Всякое коммуникативное действие в рамках спонтанного или организованного дискурса представляет собой реализацию тех или иных коммуникативно-когнитивных структур. Такими когнитивными структурами являются фреймовые модели, содержащие информацию социокультурного характера. Фрейм рассматривается как один из способов представления стереотипной ситуации, содержащий информацию разных видов. Известный голландский лингвист Т.А. ван Дейк говорит о термине «фрейм» в связи с организацией «общего знания» в концептуальные системы. Фреймы рассматриваются как единицы, организованные вокруг некоего концепта и содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, ассоциированную с тем или иным концептом.

Все вышеупомянутые подходы к рассмотрению понятия дискурс взаимосвязаны. Различные направления и методики анализа дискурса объясняют существование большого числа определений данного понятия.

Лингвистическое понимание дискурса в зарубежных исследованиях неоднозначно. Так, например, П.Серио выделяет восемь значений термина "дискурс.:

Эквивалент понятия "речь", т.е. любое конкретное высказывание;

Единицу, по размерам превосходящую фразу;

Воздействие высказывания на его получателя с учетом ситуации высказывания (в рамках прагматики);

Беседу как основной тип высказывания;

Употребление единиц языка, их речевую актуализацию;

Социально или идеологически ограниченный тип высказываний, например, феминистский дискурс, административный дискурс;

Теоретический конструкт, предназначенный для исследования условий производства текста.

Дискурс – это существенная составляющая социокультурного взаимодействия, характерные черты которого – интересы, цели и стили. Это определение подразумевает, что дискурс это не просто набор изолированных единиц языковой структуры «выше предложения», а целостная совокупность функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка. Особый интерес представляют некоторые положения отечественных лингвистов. Отечественный учёный М.Л.Макаров определяет дискурс с точки зрения формальной, функциональной и ситуативной интерпретации. Более узкое понимание дискурса - это установление корреляции "текст и предложение" - "дискурс и высказывание". Контекст как признак дискурса акцентирует внимание исследователей на противопоставлении того, что сказано, и того, что имелось в виду, и, следовательно, на ситуацию общения. Дискурс (фр. discours, от лат. discursus – рассуждение, довод) – одно из сложных и трудно поддающихся определению понятий современной лингвистики, семиотики и философии, получившее широкое распространение в англо- и особенно франкоязычных культурах. Значение слова – речь, выступление, рассуждение. В русском языке, как и во многих европейских, этому слову нет эквивалента. Оно переводится как дискурс, дискурсия, речь, слово, текст, рассуждение. Предметом теоретического изучения дискурс стал относительно недавно.

Выделяет три основные характеристики дискурса: 1) в формальном отношении – это единица языка, превосходящая по объему предложение, 2) в содержательном плане дискурс связан с использованием языка в социальном контексте, 3) по своей организации дискурс интерактивен, то есть диалогичен.

Дискурс как сходен, так и отличен от языка и речи. С речью его сближает то, что он также является процессом и деятельностью. Однако в отличие от речи дискурс предполагает систему, он обладает свойством целостности, имеет внутреннюю организацию, форму, к нему применимы понятия вида, жанра и стиля. Свойство системности сближает дискурс с языком. Язык является универсальной абстрактной микросистемой, тогда как дискурс – конкретной мини-системой. Дискурс – это речь, наделенная социокультурным измерением, или язык, преобразованный говорящим субъектом и включенный в конкретный социокультурный контекст. Типология дискурса включает религиозный, политический, литературный, философский и другие дискурсивные жанры. Мы в подобных случаях обычно используем понятие языка, считая, что каждая область культуры имеет свой язык: литературный, философский, научный и т.д.

Понятие дискурса нашло широкое применение в социальных и гуманитарных науках. Историки используют его при исследовании архивных документов. Социологи и психологи – при изучении разного рода анкет, интервью и бесед. Положил начало применению дискурсивного подхода в литературоведении и критике. Исторически дискурс выступал в самых различных значениях, формах и жанрах. Конкретными его примерами являются тронная речь короля по поводу какого-либо важного и торжественного события; вступительная речь (слово) или заключительная речь (слово) при открытии или закрытии научного или иного конгресса; речь по случаю приема в академию или получения высокой награды или премии.«Дискурсом» может быть названа и достаточно обширная работа. Суммируя различные понимания дискурса, показываеются основные координаты, с помощью которых определяется дискурс: формальная, функциональная, ситуативная интерпретации. Формальная интерпретация – это понимание дискурса как образования выше уровня предложения.

Функциональная интерпретация в самом широком понимании – это понимание дискурса как использования (употребления) языка, то есть речи во всех ее разновидностях. Компромиссным (более узким) вариантом функционального понимания дискурса является понимание дискурса как целостной совокупности функционально организованных, констектуализованных единиц употребления языка.

Ситуативная интерпретация дискурса – это учет социально, психологически и культурно значимых условий и обстоятельств общения, то есть поле прагмалингвистического исследования. Закономерно поэтому обращение к дискурсу со стороны многих ученых, разрабатывающих теорию речевых актов, логическую прагматику общения, конверсационный анализ, анализ диалога, лингвистический анализ текста, критический анализ дискурса, проблемы социолингвистики и этнографии коммуникации, когнитивной лингвистики и психолингвистики.

Различные понимания дискурса в отечественном и зарубежном языкознании, сводит их к двум основным типам: 1) «конкретное коммуникативное событие, фиксируемое в письменных текстах и устной речи, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве», и 2) «совокупность тематически соотнесенных текстов» .

Дискурс определяется как "связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, “погруженная в жизнь”.В современной лингвистике термин «дискурс» близок по смыслу к понятию «текст». Непрекращающийся поиск русских эквивалентов: дискурс, речь, тип речи, текст, тип текста, связный текст, текст связной речи - свидетельствуют о неоднозначной сущности этого понятия. Трактуя дискурс как процесс языкового мышления, а текст – как результат или продукт этого процесса.Исследуя разницу между дискурсом и текстом, Т.А. ван Дейк отмечает, что «дискурс» – это актуально произнесенный текст, а “текст” – абстрактная грамматическая структура произнесенного. «Дискурс» – это понятие, касающееся актуального речевого действия, тогда как “текст” – это понятие, касающееся системы языка. Текст – это абстрактный теоретический конструкт, реализующийся в дискурсе. Текст реализуется в сообщении, посредством которого осуществляется дискурс.В.В.Богданов рассматривает речь и текст как два аспекта дискурса. Не всякая речь поддаётся текстовому перекодированию и не любой текст можно «озвучить». Поэтому дискурс понимается широко – как всё, что говорится и пишется, другими словами, как речевая деятельность, являющаяся в то же время и языковым материалом в любой его презентации – звуковой или графической. Текст в узком смысле понимается как «языковой материал, фиксированный на том или ином материальном носителе с помощью начертательного письма. Таким образом, термины речь и текст будут видовыми по отношению к объединяющему их родовому термину дискурс». В европейской лингвистике в 70-х годах была предпринята попытка дифференцировать взаимозаменяемые понятия текст и дискурс, включая категорию ситуация. Дискурс трактовался как «текст плюс ситуация», а текст, соответственно, определялся как «дискурс минус ситуация».Некоторые лингвисты трактуют дискурс как интерактивный способ речевого взаимодействия, в противовес тексту, обычно принадлежащему одному автору; это сближает данное противопоставление с традиционной оппозицией диалог vs монолог. Последнее разграничение условно, поскольку даже монолог по-своему диалогичен, он всегда обращен к адресату, реальному или гипотетическому.

1.2 Комическое как социальная ценность

"Под комическим" подразумеваются как естественные события, объекты и возникающие между ними отношения, так и определённый вид творчества, суть которого сводится к сознательному конструированию некой системы явлений или понятий, а также системы слов с целью вызывать эффект комического. В специальной литературе проводится разделение комического и смешного, при котором комическое понимается как общественно значимый смех.Комизм социален объективной (особенности предмета) и субъективной (характер восприятия) сторонами. Сущность комического – в противоречии. И.Эвентов связывает причину комизма с жизненными противоречиями. "Комическое раскрывается путем его противопоставления неким общечеловеческим идеалам. Комическое порождает одухотворенный ими смех, отрицающий одни человеческие качества и утверждающий другие". Однако формы комического противоречия разнообразны, как разнообразны и стереотипы смехового поведения у разных народов, принадлежащих разным культурам. "Смех вызывает столь большой интерес именно благодаря включенности в культуру". Общий контекст культуры социума и микросоциума диктует особенности категории комического, которая всегда остается социальной, исторической и национальной. Механизм комического предполагает наличие: (1) субъекта (тот, кто смеется) и объекта (над кем или чем смеются); (2) оппозиции/противоречия социокультурной нормы субъекта и объекта. Смех в профессиональном социуме можно рассматривать как механизм доминантных отношений, с одной стороны, и социоконсолидирующий механизм, с другой стороны.

Не останавливаясь подробно на анализе различных взглядов на природу комического, попытаемся проанализировать стереотипы смехового поведения на основе типологии коммуникативных ролей и ситуаций, реализованных в произведениях смеховой культуры (в розыгрышах, анекдотах, песнях, тостах). В качестве методологической основы своих рассуждений принимаем следующее: "Путь формирования комического можно представить в следующем виде: объективный смех (смешное, комическое) – средства комического (в том числе языковые средства комического: фонетические, лексические, фразеологические и грамматические) – приемы комического (как в широком смысле в качестве эстетических категорий, так и речевые приемы: эзоповский стиль, иносказание, деформация, неожиданность, несоответствие, недоразумение, разоблачение посредством анахронизмов...) – формы комического (юмор, сатира) – результат – смех (комическое: улыбка, смех, веселый смех, хохот, гомерический хохот, горький смех, гневный смех, смех сквозь слезы...)".

Смеховое начало присутствует на всех уровнях структуры рассматриваемой профессиональной языковой личности.

По мнению Т.Б. Любимовой «комическим вообще может быть названо эстетически организованное смешное, а смешное тогда будет реализующимся в конкретной ситуации комизмом, (то есть то, что в культуре закреплено как скрытые правила и запреты на такое игровое отношение). В принципе, способность вызвать смех есть комическое, а реализация такого игрового отношения - смешное» . Из этого определения следует, во-первых, не всякое смешное может оказаться эстетически значимым. Во-вторых, не является ли «способность вызывать смех» и «реализация игрового отношения» одним и тем же. Далее, шагом к эстетизации, по мнению автора, является превращение какой-либо ситуации в комическую, так как это происходит через обыгрывание каких-либо свойств и отношений этой ситуации, а игра, обыгрывание предполагает некоторую дистанцию» . То есть, комическим может быть только специально, искусственно созданная или игровая ситуация. Возникшая внезапно ситуация не может быть, исходя из этих определений, комичной. Получается, что комичное в жизни не существует, оно создаётся как произведение искусства. Таким образом, здесь называется единственное различие между смешным и комическим, которое сводится к эстетическому оформлению. В остальном эти понятия обозначают одни и те же явления действительности. Такой же позиции придерживается А.Н. Лук. В его определении «комическое - это общественно значимое смешное» . Может ли быть смешное не общественно значимым. Оно не распознаётся животными. Смешное возникает только в обществе, присуще только человеку, оно по происхождению общественно значимо. И в данном случае понятия тождественны. В разрез с данными определениями, высказал своё мнение Б. Дземиздок, считая данные понятия комического и смешного синонимами, так как «они не имеют существенных различий в своих определениях, не несут специфичной для каждого нагрузки» . В комментариях к его работе наш отечественный философ А. Зись сразу заметил, что это существенный недостаток работы автора. Поясняя, что «в советской литературе комическое и смешное не тождественны. Комическое рассматривается как смех социально окрашенный... это вытекает из советской концепции эстетического. Эстетическое нами понимается как объективная ценность явлений жизни для человечества, ценность сформировавшаяся на основе его общественно - исторической практики» .На наш взгляд такая путаница возникает именно из введения советского понимания «эстетического». Просто о смешном нельзя разрабатывать теории, а вот о комическом можно - более подходящий термин для советской науки. Но для окончательного разрешения этой проблемы приводим простое объяснение из энциклопедической литературы:«комическое в переводе с греческого означает «смешное», «весёлое» . Исходя из нашего анализа, мы видим, что нет существенных критериев для различения данных понятий, и в дальнейшем будем считать их синонимами.

Определение комического

За историю человечества создано множество теорий, посвященных причинам смешного, комического. Но и на сегодняшний день нет единого, всех устраивающего определения данного явления. Систематизировать, структурировать все эти. взгляды попытался Б. Дземиздок. Им было выделено шесть групп теорий комического. Основанием для разделения служил тот признак, который авторами концепций признавался как основная причина возникновения комического. А признание ведущей роли объекта, субъекта или их взаимодействия позволило автору классификации соответственно назвать теории как объективистские, субъективистские и релятивистские. Поскольку в нашу задачу не входит детальный анализ данных теорий, остановимся на некоторых особенностях определений комического с целью последующего вычленения его существенных признаков и свойств.

1. Теории негативного качества комического объекта и превосходства субъекта познания комического. Первым видевшим причину комизма в самом объекте был Аристотель. «Смешное - это некоторая ошибка и безобразие, никому не причиняющее страдание и ни для кого не пагубное». Среди Субъективистов Б. Дземиздок называет Т. Гоббса и Стендаля. На их взгляд чувство смешного вытекает из внезапно возникающего чувства превосходства и удовольствия, которое происходит от неожиданного осознания своего преимущества перед кем-либо, кто вёл себя неподобающим образом.

2. Теории деградации. Их представителями являются Бейн и Стерн. Причиной смеха, считают эти авторы, может служить унижение некой важной особы или важного дела в обстоятельствах, не вызывающих какой-либо другой сильной эмоции. Комическое - это ценность отрицательного порядка, а ценности это свойства объектов с оценивающим субъектом, а не абсолютные величины, не зависящие от познающего и оценивающего субъекта.

3. Теории контраста. Сюда относится теория неоправданного ожидания И. Канта «Смех - есть аффект от внезапного превращения напряжения ожидания в ничто» . Т. Липпс в своей теории говорит о том, что комическое появляется тогда, когда вместо ожидаемой ценности, способной привлечь наше внимание, возникает внезапно иная ценность, которая данной ситуации не соответствует и потому имеет для нас слишком малое значение. Приверженцем контраста является и Г. Гединг. «Действие контраста, на котором основано всё смешное, возникает оттого, что внезапно сталкиваются две мысли или два впечатления, из которых каждое само по себе вызывает чувствование, но так, что одно разрушает то, что построило другое» .

4. Теории противоречия. Г. Гегель считал, что «смешное - контраст существенного и его проявления, цели и средства, противоречие, благодаря « которому явление уничтожает себя внутри самого себя» . В эту же группу теорий Б. Дземиздок относит теории А. Шопенгауэра, Ю. Борева и др.

5. Теории отклонения от нормы. По мнению приверженцев этой группы теорий комическим следует считать любое явление, которое откланяется от нормы и потому кажется нам несообразным и нелепым.

6. Концепции комического, пытающиеся объединить в себе несколько из вышеперечисленных причин. Это К. Гросс, А. Бергсон, З.Фрейд и др. На некоторых мы остановимся подробнее далее. Сам автор же считает, что все описанные теории в конечном счёте можно свести к двум причинам: нахождению несоответствия, и отклонению от нормы, а если учесть, что несоответствие - есть отклонение от нормы, то это отклонение и является основной причиной комизма.

Существует сложный и простой комизм. Сложный комизм разделяется на три условных направления: от юмора, через насмешиво-ироничный к сатире.

Все три направления отражают отношение к действительности по степени присутствия зла. Автор различает и элементарные его проявления, которые являются по существу, не более чем выразительными средствами, техниками его создания - ирония, остроумие, шутка, карикатура, гротеск и т.д.

Эти приёмы классифицируются следующим образом

1. Видоизменение и деформация явлений: а) преувеличение (его разные формы), б) пародирование, в) гротеск...

2. Неожиданные эффекты и сопоставления, сюда относиться и острота.

3. Несоразмерность в отношениях и связях между явлениями.

4. Мнимое объединение абсолютно разнородных явлений.

5. Создание явлений, которые по существу или видимости отклоняются от логической или праксеологической нормы. Считается комичным то явление, в котором несоответствие его истинному назначению (идеалу) раскрывается в наглядной обострённой форме, когда появляется конкретная, реальная мишень и смех из беспредметного становиться нацеленным, предметным. Комическое, на его взгляд, заключено в самом объекте, хотя и не является его природным качеством. Условием его существования называет присутствие двух противоположных начал А к свойствам комического относит: 1. Смех. «Комическое порождает социально окрашенный, одухотворённый эстетическими идеалами, «светлый», «высокий» смех, отрицая одни качества и общественные явления и утверждая другие».

2. Комическое имеет общечеловеческую значимость и своим объективным содержанием способно вызвать к себе эстетическое отношение, имеющее определённую социальную цель и направленность. Комизм социален своей объективной (особенности.предмета) и. своей субъективной (характер восприятия) стороной. Это всегда объективная общественная ценность явления. 3. По мнению автора, комическоепроявляется в разных типах от юмора до сатиры, а между ними различные оттенки смеха (юмор, сатира, ирония, сарказм, шутка, насмешка, каламбур). То есть всё перечисленное Ю.Б. Боревым относиться к комическому в качестве равноправных слагаемых.

Кроме того различают художественные и языковые средства создания комического. К первой группе он относит: сатирическое преувеличение и заострение; пародирование; окарикатуривание; гротеск; овеществление и оживотнивание; саморазоблачение и взаиморазоблачение. Ко второй группе причислены: острота, каламбур, иносказание.Всего два отличительных признака комического называет: 1. Идея несоответствия, несообразности. 2 Необходимость разрядки, прекращения страданий.О существовании чувства комического как родовой категории по отношению к чувству юмора и остроумию. «Чувство комического - сложное чувство, возникающее в результате взаимодействия как положительных так и отрицательных чувств. Причем пропорция смешения положительных и отрицательных чувств могут быть различны. Отсюда разнообразные оттенки чувства комического». «В основе комического лежат такие сложные свойства человеческой психики, как чувство юмора и остроумие». Как определённую концепцию действительности рассматривает комическое . Так как смех имеет не только прикладное значение, но и общефилософское, ибо выносит свое суждение об элементах мира» а через них и о мире в целом. В трудах психологов комическое практически не освещалось. Единственный из отечественных психологов. Он говорит о наличии чувства комического. Чувство комического, на его взгляд, заключает в себе как существенный компонент интеллектуальный момент. Оно возникает в результате внезапного обнаружения несоответствия между кажущейся значительностью действующего лица и несуразностью его поведения, между поведением, рассчитанным на значительную ситуацию, и пустяковым характером самой ситуации, в которой оно совершается. Для возникновения чувства комического в дискурсе, необходимо разоблачение неосновательности претензии.

Но наиболее последовательно и доказательно (хотя не многими данная позиция признаётся) пытается вычленить особенности комического. Он выделяет следующие особенности комизма.

1. Комизм находят в других лицах, объектах.

2. Участниками комической ситуации являются два лица. Кроме меня то лицо, в котором я нахожу комическое (объект).

3. Комическое оказывается, прежде всего, случайной находкой среди социальных отношений людей.

4. Источник комического локализован в предсознательном.

5. Причиной возникновения комического удовольствия считают сэкономленные затраты при сравнении проявлений другого человека с нашими проявлениями. Сравнение душевного процесса у другого человека со своим собственным душевным процессом соответствует «психологическому контрасту». При сравнении контрастов в результате получается разница в затрате. Если эта разница не получит никакого иного применения, то она способна к отреагированию в смехе и благодаря этому становиться источником удовольствия. Количественный, а не качественный контраст рассматривается им в первую очередь как источник комического удовольствия.

6. У ребёнка нет чувства комизма. Комическое чувство возникает в ходе душевного развития. Ребёнок производит комичное впечатление только тогда, когда ведёт себя не как ребёнок, а как серьёзный взрослый человек.

7. Им выделяется комизм двух видов: комизм самопроизвольный и искусственно созданный комизм. В первом случае качества человека, который доставляет нам комизм, не принимаются при этом во внимание.

Мы извлекаем здесь комизм из отношения человека к миру, который часто оказывается сильнее человека. Этим внешним миром для душевных процессов в человеке являются также условности и потребности общества, и даже его собственные телесные потребности. Объясняется его возникновение наличием разницы между большим интересом до помехи и минимальным интересом, проявляемым человеком к своей душевной деятельности после того, как помеха наступила. Здесь комичен сам человек, но как человек униженный. Но он унижен только в сравнении со своим прежним «Я», а не в сравнении с нами. Оказавшись же сами в таких затруднительных обстоятельствах, мы испытываем только мучительные чувства. Причиной появления второго вида комизма 3. Фрейд называет способность комического отделяться от людей, когда распознано условие, при котором личность становиться комичной. Так возникает комизм ситуации. Появляется возможность, при знании этих условий, сделать человека комичным .

8. Для создания комических ситуаций применяются соответствующие приёмы.

Притворство - сделать комичным самого себя, чтобы развеселить других. Создание комизма ситуации. Каждый человек беззащитен, против угрожающей ему опасности стать комичным. Подражание делает комичным объект этого подражания. В большинстве случаев соединено с карикатурой, преувеличением некоторых, хотя и неярких черт, а также имеет уничижающий характер. Источником комического удовольствия при подражании является не комизм ситуации, а комизм подражания. Карикатура, пародия, костюмировка, разоблачение направлены против лиц и вещей, претендующих на авторитет и являющихся в каком-нибудь отношении выдающимися. Это - приемы для принижения.

Карикатура унижает, выхватывая из совокупного впечатления о выдающемся объекте одну-единственную черту, комичную саму по себе, но незамеченную до тех пор, пока она воспринималась только в общей картине. Благодаря её изолированию, может быть достигнут комический эффект Пародия и костюмировка добиваются унижения путем нарушения единства между известными нам характерными чертами людей и между их поступками и речами, заменяя выдающихся людей или их проявления более низкими. Разоблачение действует тем же самым механизмом, когда кто-нибудь путем обмана добился уважения и авторитета, которых в действительности не заслуживает. Комизм сравнения. Комическое удовольствие при сравнении Фрейд выводит «не из контраста обоих элементов сравнения, а из разницы обеих абстракционных затрат . Трудно воспринимаемое, абстрактное, интеллектуально выдающееся разоблачается как нечто низменное благодаря тому, что приводится в аналогию с известным нам низменным, при представлении о котором отсутствует всякая абстракционная затрата. Комизм сравнения сводиться к деградированию.

9. Бывают случаи, в которых регулярно и как бы неизбежно возникает комизм; а есть случаи, в которых комизм в большей мере зависит от условий случая и от точки зрения наблюдателя. Условия возникновения комизма во втором случае: 1. Веселое настроение духа. 2. Установка на комическое удовольствие. Неблагоприятными же являются - 1 работа воображения или мышления, преследующая серьёзные цели. 2. Движение или душевное проявление не может быть комичным для того, чьё внимание направлено на сравнение этого движения или душевного проявления с образцом, который он себе ясно представляет. Комичные процесс не выносит чрезмерной фиксации внимания на себе. Процесс сравнения затрат предсознателен и должен оставаться автоматическим.

Таким образом, суммируем отличительные особенности комического, выделяемые многими исследователями.

1. Причиной возникновения комизма считается отклонение чего-либо от нормы, которое отмечается самим субъектом, в сравнении со своими представлениями об этой норме.

2. Его находят в других людях, объектах.

3. Бывает естественным и искусственным. Для создания искусственного комизма используются специальные приёмы.

2.Художественное произведение Уйльяма Шекспир «Король Лир» и его комический герой Шут

В народном творчестве серьезное часто смешивается с юмором, трагическое - с комическим. Так и в шекспировской пьесе «Король Лир» рядом с Лиром стоит шут. Этот образ целиком создан Шекспиром. Образ шута занимает большое место в творчестве Шекспира, комический шут был и раньше частым гостем на английской сцене. Как известно, в ту эпоху среди королевского двора и знатных вельмож непременно находился шут. Обязанность его заключалась в том, чтобы постоянно развлекать своих господ всяческими шутками и прибаутками. Положение он занижал самое жалкое: его не считали за человека, и хозяин, как и любой знатный гость в доме, мог издеваться над ним, оскорблять его сколько душе угодно. Да и сам он считал себя "отпетым": из шутов не выходили в люди. С другой стороны, шутам разрешалось, в отличие от остальных, говорить более вольно и смело. "Знатные господа иногда любят потешить себя правдой", - читаем у одного современника Шекспира. Впрочем, за излишнюю откровенность шуту грозило наказание . В то время как одни возвышаются, другие падают и все участники драмы живут полным накалом страстей и мук, один из

свидетелей развертывающейся трагедии смеется. Так ему положено, ибо он шут и все происходящее дает ему повод для острот, прибауток и песенок. Мы встречали много шутов у Шекспира, но такого видим в первый раз. Все другие были безразличны к тому, что происходило вокруг. Их господам приходилось иной раз туго, а и их шутки сглаживали мрачные стороны происходящего, внося равновесие в общую в картину и напоминали о том, что жизнь состоит не только из печали, но также имеет и свои радости. Шут короля Лира самый щедрый из всех шекспировских шутов. Он превосходит остальных обилием своих шуток. В первой половине трагедии они сопутствуют всему, что происходит с королем. Шут играет роль комического хора в трагедии. Точнее - хора язвительно-насмешливого и саркастического.

У шутов была давняя привилегия: они имели право говорить истину в лицо самым могущественным владыкам. Именно эту роль и выполняет шут в трагедии. Еще до того, как Лир осознал, что он совершил ошибку, шут

говорит ему об этом. Одним из следствий уродливого развития личности Лира было то, что он перестал сознавать истинное положение вещей. Лесть и всеобщее поклонение привели к тому, что Лир признавал за истину лишь то, что ему было приятно. Таково одно из извращений природы, жертвой которого стал Лир, когда еще был всесилен. Преувеличенное представление о своем всемогуществе заставляло его принимать желаемое за действительное. В этом состоянии он и принял свое роковое решение, которое проистекало не из каприза, а из ложных представлений о жизни и утраты понятий о тех реальных силах, которые в ней определяют судьбу человека.

Среди тех, кто пытался образумить Лира, шуту принадлежит особенно значительная роль. Правда, мы не слышим его голоса тогда, когда происходит испытание любви дочерей и раздел королевства. Но с того момента, когда Лир перестал быть королем и вместе с тем еще не понимает, что его положение радикально изменилось, шут первый, кто стремится заставить его понять это.

Высокие понятия, выходящие за круг обыденных практических представлений о жизни, шуту недоступны. Но зато правду действительности во всей ее суровости шут знает, как никто. В этом смысле его понятия и представления о жизни находятся в соответствии с тем, как ее воспринимают люди, которым жизнь всегда предстает прежде всего в ее неприятных сторонах. Сознание шута - сознание человека, за спиной которого стоит многовековой опыт простого народа, его самых необеспеченных слоев, тех, кто горбом своим познал истину, составляющую сущность господствующего миропорядка. Кто-кто, а простые люди первыми познали то, что потом обобщили философы и социальные мыслители. Задолго до них они постигли несколько простых истин, и первой из них было то, что место человека в жизни определяется обладанием собственностью. Они-то знали, какую власть дает людям богатство. Лир этого не знал. Он наивно полагал, что место человека в жизни определяется его личными достоинствами.

Шут все время твердит Лиру одно и то же: он нарушил существующий в мире порядок вещей и захотел жить не так, как все живут - отказался от реальной власти, но продолжал повелевать, раздал имущество, но хотел жить, как богатый.

Его шутки злы не потому, что он зол, а потому, что злой является жизнь. Беспощадность ее законов он и выражает, говоря Лиру суровую правду в лицо. Шут обладает добрым сердцем - добрым по отношению к тем, кто страдает. Он любит Лира и, может быть, не осознает, но инстинктивно чувствует благородство духа, присущее королю. И в том, что шут следует за Лиром, когда тот лишился всего, проявляется благородство человека из народа, чье отношение к людям определяется не их общественным положением, а человеческими качествами.

Шут сам принадлежит к наиболее обездоленной и бесправной части общества. Единственное его богатство - ум. Но и его он отдает на службу другим. Он живет не для себя, но видит и отлично понимает, как живут

другие. Его шутки выражают мысль народа, умудренного горьким опытом вековой социальной несправедливости. Лир захотел на старости лет жить по другим законам, но шут знает, что это невозможно.

Смысл сатирического «пророчества», которое он изрекает в степи, состоит в том, что отношения, основанные на человечности, невозможны в обществе, где господствуют обман, стяжательство и угнетение («Когда попов пахать заставят…» и т. д.; III,).

По мнению Морозов.М порядок вещей, существующий в мире, извращен. Однако этот противоестественный строй жизни всеми принят как нормальный. Шут понимает это задолго до того, как Лир пришел к познанию истины. Можно сказать, что шут родился с таким пониманием жизни. Лиру нужно было второй раз родиться, чтобы понять то же самое .

Роль шута в трагедии заключается в том, что он своими горькими шутками как бичом подхлестывает сознание Лира.

Шут не только созерцатель, но и сатирик. В одной из своих песенок шут рассказывает о том времени, когда из жизни исчезнет всякая мерзость и когда "сделается общей модой ходить ногами" ("Вся жизнь кругом неестественно вывернута", - хочет сказать шут).

Образ Шута занимает большое место в творчестве Шекспира. В его эпоху монархи, знатные вельможи имели при дворе шутов, забавлявших их

разными шутками. В то же время шут - объект издевательств со стороны знати. Но среди челяди он единственный, кому дозволено говорить с хозяином как с приятелем, зачастую пренебрежительно или с насмешкой. По мнению монархов, это было самым забавным шутовством. Но шуты обладали исключительным правом – безнаказанно говорить правду.

«Глупость, как солнце, бродит вокруг света и светит повсюду», - говорит шут в «Двенадцатой ночи». А меланхолик Жак в комедии «Как вам это понравится» мечтает обрядиться в шутовской наряд, чтобы «посредством сатирического осмеяния излечить мир от пороков» [Аникст А. А., 21]:

«Попробуйте напялить на меня

Костюм шута, позвольте мне свободно

Все говорить, и я ручаюсь вам,

Что вычищу совсем желудок грязный

Испорченного мира...»

В «Короле Лире» «единственный разумный человек - дурак, шут с древности народ привык, что тот, кого считали самым глупым, высказывал разумные мысли. Бесправный шут стал обличителем. Дурацкая потеха нередко превращалась в осмеяние всего, что велено чтить» [Козинцев Г. М., 24].

Не тщеславься барышом,

И умерен будь во всем,

И поболее учись,

Только знаньем не кичись,

Прогони без лишних слов

Подлецов и дураков,

Не блуди и не блажи,

Позабудь про кутежи,

Меньше думай об игре,

Да сиди в своей норе,

И окажешься, дай срок,

И богат, и одинок.

2. Женился, не обзаведясь

Порядочным жилищем –

Ты скоро погрузишься в грязь

И вшивым станешь нищим.

Ум избери в поводыри,

Мечты пустой не строя,

И чаще под ноги смотри,

Не то на пятках волдыри

Тебя лишат покоя.

3.Счастья было через край,

А теперь поголодай.

4. Имеющий умок мизерный

Душою прост и чист от скверны.

Такому всякий жребий мил,

Хотя бы вечно ливень лил.

5. Кто разбазарил сам

Державу по кускам,

Тот приобщился к нам –

Шутам и дуракам.

Кто сделался шутом,

Отмечен колпаком,

А если ты дурак,

Заметно все и так.

6.Дурные времена!

С ума сошла страна.

Видать, конец времен,.

Когда дурак умен

7.Они ревут от счастья,

А я с тоски зачах:

Король мой в одночасье

Остался в дураках.

8.Вскормил кукушонка дурак воробей,

А тот укокошил папашу, злодей!

9.С пойманной лисицей

Нечего возиться,

Так ее растак!

И на дочь-мерзавку

Ты накинь удавку –.

Вот хоть мой колпак

10.Шута девица злобно осмеяла,

Но посмеется над девицей шут,

И, видно, не покажется ей мало,

Когда ему кой-что не подстригут.

11.Когда родитель – богатей,

Он для детей – в окошке свет.

А если мыши он бедней –

Его для них как будто нет.

Ему фортуна – курва злая

Не отворяет двери рая.

12.Кто в службе видит лишь расчет

И трудностей боится,

На тех средь бед и непогод

Тебе не положиться.

Все умники сбегут гурьбой,

Коль дело будет плохо.

Шуты останутся с тобой,

Ведь шут с тобой – не черт с тобой,.

Плут может быть глупейшим из людей,

Зато природный шут – не прохиндей

13. Когда придет конец поповской лжи,

Разбойники оставят грабежи,

Когда не станет жульничать портной,

А пивовар людей поить бурдой,

Когда развратники построят храм,

А суд простит грехи еретикам,

Когда народа не презреет знать

И будет лишь любовь торжествовать,

Когда не расточит наследства мот,

Процентщик деньги должникам вернет –

Великое смятение придет,

Свершится наконец переворот:

Начнет ходить ногами с тех времен

Головоногий ныне Альбион.

Шут не лезет за словом в карман. Не задумываясь, он бросает как будто бы первые пришедшие ему на язык слова, но эти слова бьют метко, клеймят беспощадно.

В его песенках редко можно найти прямое обращение к тому или другому герою трагедии, но и сценическим персонажам, и зрителям совершенно ясно, кого имеет в виду шут, когда в присутствии неблагодарной королевской дочки он произносит насмешливые стихи:

Вскормил кукушку воробей -

Бездомного птенца,

А та возьми да и убей

Приемного отца

Заключение

При изучении языковой личности «шута» на первое место необходимо выделить из совокупности порожденных ею текстов необыденного содержания специфическую, неповторимую для данной личности часть в ее картине мира. Этого можно достичь при условии, что базовая, часть языковой модели мира, характерная для общенационального языкового типа, уже установлена.

Второй уровень анализа языковой личности предполагает характеристику мотивов и целей движущих ее развитием, поведением, управляющих ее текстопроизводством и в конечном итоге определяющих иерархию смыслов и ценностей в ее языковой модели мира. По мнению Ю. Н.Караулова именно на этом высшем уровне языковая личность представлена в самом общем смысле . Поэтому к характеристике языковой личности учёного можно прийти, двигаясь: 1) от языка к личности и ее тезаурусу; 2) путем обратным от коммуникативных потребностей, ценностных ориентиров, целей, мотивов и вообще всей совокупности социально-психологических характеристик личности, т.е. на основе всей совокупности указанных характеристик личности, представленных в литературе, выявить наиболее полные сведения об изучаемой личности.

В теоретической части данной дипломной работы был проведен анализ текста и дискурса, выявлены их различия, обоснованы их взаимоотношения. Мы выяснили, что нельзя смешивать понятия «текст» и «дискурс», поскольку они лишь дополняют друг друга, но не являются полностью взаимозаменяемыми. Также в работе были рассмотрены мнения различных ученых, российских и зарубежных, касающиеся рассматриваемого вопроса, и сделаны выводы относительно природы рассматриваемого явления.

Еще одной проблемой, рассмотренной в нашей работе, являются взаимоотношения текста и дискурса с автором, читателем и действительностью. Исходя из анализа данной проблемы, мы выявили структуру текста и дискурса, их типологию и композицию. Текст и дискурс были рассмотрены с точки зрения устного и письменного использования, а также как явления, состоящие для их участников из двух составляющих: развернутой, явной (так называемой экспликативной) и скрытой, подразумеваемой (импликативной). Нами было проанализировано соотношение автор – текст – дискурс – читатель. В результате был сделан следующий вывод: текст и дискурс можно рассматривать как результат деятельности (для автора) и как материал для деятельности (для читателя). Этим объясняются особенности конструирования, функционирования и восприятия текста и дискурса.

В практической части работы был сделан анализ отрывков из текстов различных функциональных стилей. Отрывки рассматривались как с точки зрения текста, так и с точки зрения дискурса. При рассмотрении учитывались свойства и особенности рассматриваемых понятий. Нами был сделан вывод о принадлежности отрывков к одному или к другому понятию.

Основной задачей, стоящей перед нами являлось дифференцирование понятий «текст» и «дискурс». Поскольку полностью различить эти понятия можно, лишь исследуя их свойства, нами были даны различные характеристики понятий, помогающие в решении поставленной задачи.

Для лингвиста текст представляет собой. В первую очередь, фиксированный в письменной форме языковой материал, используя который возможно установить те или иные закономерности в развёртывании дискурсивного процесса, в устройстве языковой системы, а также выявить разнообразные свойства языковых единиц. В зависимости от теоретической установки текст может рассматриваться как последовательность единиц любого уровня – слов и словосочетаний, морфем и фонем, а вовсе не только как последовательность предложений.

Упадок речевой культуры в обществе заставляет искать новые подходы к изучению языка. Интерес к тексту и дискурсу можно объяснить тем, что появляются новые направления изучения фигур коммуникации. Но нельзя забывать и о традициях. Выдвижение текста и дискурса как объектов исследования также обусловлено тем, что сведения о них расширяются в связи с новыми открытиями в ряде смежных наук: семиотике, риторике, психолингвистике, теории коммуникации, лингвокультурологии, лингвофилософии и т.д.

Одним из центральных в современной лингвистике является феномен языковой личности, приобретающий в науке категориальный статус. С 90-х гг. XX в. понятие «языковая личность» «...становится стержневым системообразующим филологическим понятием. Большинством исследователей в настоящее время оно оценивается как интегративное, послужившее началом нового этапа в развитии языкознания - антрополингвистики» . Широкая употребительность нового терминообозначения связывается учеными с его синтезирующим характером, отражающим междисциплинарность современных исследований человека, интеграцию гуманитарных наук, а внутри лингвистики - интеграцию различных ее областей при изучении рассматриваемого явления. Целью работы является анализ основных подходов, выработанных в современном интегрированном языкознании, к изучению языковой личности. Понятие «языковой личности», выработанное В. В. Виноградовым на материале художественной литературы для описания языковой личности автора и персонажа, достаточно хорошо разработано в современной лингвистике (Ю. Апресян, В. Гак, Ю. Караулов, М. Китайгородская, В. Красных). Мы предлагаем различать разные подходы, которые охватывают множество интерпретаций: 1) лингвокультурологический и лингводидактический; 2) узкий и широкий. Предложенные направления различимы путями описания языковой личности и, соответственно, масштабностью охватываемой проблематики. Для лингвокультурологии характерным является акцент на собирательный культурноисторический образ; на личность, существующую в пространстве культуры и отраженную в языке; на национально-культурный прототип носителя языка. В связи с этим предметом исследования становится синтетический образ языковой личности, сформированный множеством воплощений разных индивидов в языке. Поэтому лингвокультурология обращает свое внимание на взаимосвязь «язык - культура - этнос», ставя перед исследователем задачу - изучить воплощенную в живой национальный язык и проявляющуюся в языковых процессах материальную и духовную культуру. Такой подход позволил языковедам выделить подтип языковой личности - историческую языковую личность, методика исследования которой основана на языковом анализе материалов текстов, созданных одним человеком или различными людьми и материалов словарей. Подобная реконструкция языковой личности определенной эпохи, по нашему мнению, является несколько однобокой, хотя и трудоемкой по своей сути. Ведь составление языкового паспорта или же фоторобота языковой личности той или иной эпохи путем выделения ее идиостилистических особенностей в своем анализе опирается на тексты всегда ограниченные жанрово, идейно-тематически, стилистически, а указанные ограничения неизбежно отражаются на облике восстанавливаемой языковой личности. Лексикографический способ воссоздания последней ограничен необходимостью использования статистического метода, что всегда является относительным для целостного моделирования естественного языка, хотя для прикладной лингвистики является перспективным. Лингвокультурологический подход, основываясь на структурной организации языковой личности, предложенной Ю. Н Карауловым, предопределил выделение также различных вариаций языковой личности: многочеловеческая и частночеловеческая личности (В. Г. Нерознак), этносемантическая личность (С. Г. Воркачев), русская языковая личность (Ю. Н. Караулов), языковая и речевая личности (Ю. Е. Прохоров, Л. П. Клобукова), эмоциональная языковая личность (В. И. Шаховский). Таким образом, в лингвокультурном аспекте язык, культура и этнос неразрывно между собой связаны и образуют средоточие личности - место сопряжения её физического, духовного и социального Я. При лингводидактическом подходе в центре внимания оказывается индивид как совокупность речевых способностей, что позволяет рассматривать языковую личность как совокупность ипостасей, в которых индивид воплощается в языке. Такое изучение языковой личности проводится преимущественно в синхронии, поэтому для исследователей в этом аспекте характерно внимание к отношению языковая норма - речевое воплощение. Материальным аналогом для изучения речевой способности является, по определению Ю. Н. Караулова, ассоциативно-вербальная сеть языка, которая выражается в ассоциативном тезаурусе. Собственно лингводидактический аспект определения языковой личности положен в основу этого понятия в теории Ю. Н. Караулова, писавшего, что под языковой личностью понимается «совокупность способностей и характеристик человека, обуславливающих создание и воспроизведение им речевых произведений, которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью» . В лингводидактике основными аспектами изучения языковой личности являются ценностный (аксиологический), познавательный (когнитивный) и поведенческий, с обязательной опорой на социолингвистические принципы . Лингводидактический аспект анализа языковой личности представляется перспективным для влияния на языковою культуру общества посредством развития языковой индивидуальности человека, ведь «языковая индивидуальность выделяет человека как личность, и чем ярче эта личность, тем полнее она отображает языковые качества общества» . В понятие широкого подхода к изучению языковой личности мы вкладываем понимание последней как любого человека, использующего язык. Такой подход дает возможность: а) изучать человека в аспекте социальной психологии посредством рассмотрения дискурсивной модели личности для конструирования ее как совокупного множества «Я»; б) объединить идеи психоанализа и литературоведения, при котором литературное произведение предстает как результат синтеза сознательных и бессознательных процессов личности; в) развивать методику нейролингвистического программирования, опираясь на знания о языке и человеке. То есть возможная парадигма последующих методик изучения языковой личности связана с использованием исходных данных, которые накоплены в лингвистике, что релевантно понятию «языковая», и персонологии, что рядоположено понятию «личность» в биноме «языковая личность». Для узкого подхода мы отводим сугубо лингвистическую интерпретацию понятия «языковая личность», которое имеет различный категориальный статус в зависимости от уровня языкового анализа. Так, а) в лингвистической генологии, которая является разделом коммуникативной лингвистики, языковой личности отводится статус категории внешнего влияния на коммуникацию и речевые жанры; б) в теории коммуникативных актов, что также принадлежит разделу коммуникативной лингвистики, языковая личность со всеми присущими ей социальными, психологическими, когнитивными, мировоззренческими особенностями является компонентом. коммуникативного акта; в) в лингвопрагматике, языковая личность представлена как категория персонализации, которая определена как актуализация говорящим коммуникативной соотнесенности участников речевой ситуации, выражаемая разноуровневыми экспликаторами персональности в рамках существующих для данной лингвокультуры норм и конвенций; г) в функциональной грамматике языковая личность воплощена в функционально-семантической категории авторизации, посредством которой авторизируется высказывание и препозиция относительно субъекта речи и мысли в теории модальной рамки высказывания и в неклассических (оценочных) модальных логиках. Подводя итог предложенной ретроспекций изучения языковой личности в современных лингвистических аспектах, заметим, что определять, какая из предложенных моделей описания является корректной, будет бессмысленно, все они - эквивалентные способы осмысления человека в пространстве языка, каждая со своими преимуществами и недостатками. Но при изучении многоаспектного, многогранного феномена языковой личности необходим комплексный подход к ее анализу с учетом квалификационных признаков: собственно лингвистического, лингвокультурологического, лингводидактического, поскольку каждый из них соотносится с уровнями языковой личности, предложенными Ю. Н. Карауловым (лексиконом, семантиконом, прагматиконом). Соответственно человек предстает как подмастерье, который должен овладеть языковыми ресурсами для описания самого себя. Исследователь должен заново рефлексировать и проанализировать то, что изначально приобреталось бессознательно. Определяя статус языковой личности в языкознании, мы предлагаем определить ее как категорию, имеющую внутреннюю (ядерно-периферийную) структуру и внешние признаки реализации. Четкое определение типа такой категории (социолингвистическая, коммуникативная, когнитивная и т.д.), является перспективным для антропологически ориентированного языкознания.

Список литературы

Введение

Целью данной работы является анализ текстов одной из известных личностей с целью описания языковой личности автора текста.

Для анализа нами будет взят текст одного современного журналиста. Текст относительно недавний - он был напечатан в 2004 году, поэтому в процессе анализа не придётся учитывать изменения произошедшие в системе языка или языковой картине мира. Так как основной задачей данной работы будет выявление в тексте проявлений языковой личности автора, мы не будем формулировать отправного тезиса, чтобы иметь возможность работать непосредственно с материалом текста, не стараясь найти в ходе анализа доказательств того, что языковая личность автора текста идентична, или хотя бы как то соотносится с обычными представлениями об этом человеке. Иными словами мы постараемся абстрагироваться от экстралингвистических явлений. Кроме поиска психологических свойств личности автора, проявляющихся в тексте на тех уровнях языка, которые будет охватывать наш анализ, мы будем затрагивать также такие свойства языковой личности автора, рассмотрением которых занимается психолингвистика (например, рефлексия над процессом речи)

В свете всего вышеизложенного мы в ходе работы будет путём поуровневого анализа текста выявлять все возможные характеристики автора текста как языковой личности, проявляемые им в этом тексте. Отсюда задачи данной работы:

1. Выявить те или иные качества языковой личности автора анализируемого текста, воплощающиеся в лингвистических единицах и категориях, используемых говорящим.

2. Выявить какие лингвистические единицы и категории являются объектом рефлексии.

Прежде чем приступить к анализу следует рассмотреть теоретические подходы к интересующему нас явлению – языковой личности.

1. Теория языковой личности Ю. Н Караулова её источники и развитие в современной лингвистике

Интерес к личностному аспекту изучения языка существенно повысился в последние годы во всех дисциплинах, так или иначе связанных с языком, - не только в лингвистике, но и в психологии, философии, лингводидактике. Одним из самых интересных понятий, вокруг которого разворачивается обсуждение наиболее интересных сегодня проблем общего и русского языкознания является понятие "языковой личности".

Под языковой личностью понимается совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью.

До недавнего времени главной задачей языкознания было системное описание средств выражения смыслов, семантики в текстах, и их структурная характеристика однозначно укладывалась в поуровневое представление об устройстве языкового механизма: синтаксис, лексика, морфология, фонология. Такой подход резюмируется восходящим к идеям Соссюра лозунгом: "За каждым текстом стоит система языка". И возникающий на основании такой установки "образ языка" соотносится с самодовлеющей и автономной "системой" объектов и отношений, системой.

Что касается содержательной стороны текстов, которая тоже может служить и служит объектом чисто лингвистического интереса (в вышеприведённой дефиниции речь идет об "отражении действительности"), то надо сказать, что в языкознании в течение последних 30 лет идет постоянное расширение семантической составляющей анализа как отдельных языковых единиц, так и их соединений разного объема: от изучения значения слов и словосочетаний - до исследования значения предложений, семантических полей и целых текстов. Данный уровень, связанный с отражением действительности, принято называть когнитивным. Мировоззрение, оставаясь в основном объектом интереса разных дисциплин философского и психологического циклов, все в большей степени становится и лингвистическим объектом, именно в силу вербального, по преимуществу, своего воплощения и бытования, и мы можем говорить теперь о формировании, наряду с когнитивной психологией, также когнитивной лингвистики.

Наконец, третий аспект анализа текста, отмеченный в приведенной в начале дефиниции и связанный с целевой направленностью, охватывает прагматические характеристики (как самого речевого произведения, так и его автора) и знаменует тем самым диалектический переход от изучения речевой деятельности человека к выводам о его деятельности в широком смысле, а значит, включает и креативные (созидательные и познавательные) моменты этой деятельности.

Говоря об истории изучения личности, проявляющейся в речи, можно сказать, что в традиционных филологических дисциплинах такого аспекта анализа до некоторой степени касались всегда стилистика и риторика, но в последние полвека, сдерживаемые деспотизмом представления о довлеющей системе языка, исследования в этом направлении, как правило, не шли дальше установления и классификации формальных средств, передающих отдельные прагматические характеристики высказывания или текста. В разное время в языкознании делались попытки синтеза, попытки целостного подхода, включающего анализ всех трех уровней рассмотрения речевых произведений. Оформившаяся в 70-х годах и к настоящему времени хорошо разработанная в англо- и немецкоязычной литературе "теория речевых актов" своим появлением знаменовала определенный сдвиг от статической фиксации, от простого перечисления языковых средств, выражающих определенные эмоционально-психологические и интеллектуально-оценочные состояния говорящего, к динамическому их изучению как комплекса языковых средств, характеризующих человеческие интенциональности. Однако недостаточность теории речевых актов обнаруживается сразу же, как только мы выходим за пределы сиюминутных эмоций и намерений авторов речевых произведений. Эта теория не вооружает исследователя инструментом для выявления и описания стабильных, долгосрочных, доминантных установок.

Довольно авторитетная французская школа психологов и психоаналитиков, связывающая себя с именем Лакана и получившая наименование "лаканизма", интересна прежде всего тем, что видит в языке (а точнее - в текстах, которые могут быть порождаемы определенной личностью) полное и безостаточное выражение всех без исключения особенностей ее сознательной и бессознательной жизни. В экстремально-конструктивном смысле последователи Лакана берутся вербализовать абсолютно все, не оставляя в человеческой душе никаких закоулков, куда бы нельзя было заглянуть с помощью языка, но относя возможность вербализации "бессознательного" только в речи Другого. Эта теория опирается в основном на медицинскую психоаналитическую практику и подвергается критике по разным основаниям.

И в "теории речевых актов" и в "лаканизме" (точнее - в его лингвистических предпосылках), так же как в возникшей внутри самой лингвистики "теории текста", мы можем видеть попытки синтеза, разнонаправленные подходы на пути к созданию новой, общей теории языка, не удовлетворяющейся рассмотрением его как самодовлеющей системы формальных средств, а охватывающей связанные с этой системой когнитивные, познавательные, коммуникативно-деятельностные стороны его бытия и функционирования вместе с его носителем. Действительно, теория текста вначале претендовала на такой синтез, но в итоге превратилась в сугубо специальную дисциплину, ограничившую свои притязания рамками самого текста и сосредоточившуюся на внутренних закономерностях его устройства. Правда, надо сказать, что психолингвистика пытается разгерметизировать эту теорию разными путями, в частности, развивая теорию понимания.

Современные лингвисты дают следующее определение языковой личности:

«Структура языковой личности представляется состоящей из трех уровней: 1) вербально-семантического, предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя - традиционное описание формальных средств выражения определенных значений; 2) когнитивного, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную, более или менее систематизированную "картину мира", отражающую иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа предполагает расширение значения и переход к знаниям, а значит, охватывает интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через процессы говорения и понимания - к знанию, сознанию, процессам познания человека; 3) прагматического, заключающего цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности. Этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению реальной деятельности в мире.»

В таком понимании понятие языковой личности тесно связано с понятием мировоззрения, которое есть результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат взаимодействия системы ценностей личности, или "картины мира", с ее жизненными целями, поведенческими мотивами и установками, проявляющийся, в частности, в порождаемых ею текстах. Лингвистический анализ этого материала (при достаточной протяженности текстов) позволяет реконструировать содержание мировоззрения личности. Причем для такого анализа вовсе не обязательно располагать связными текстами, достаточен определенный набор речевых произведений отрывочного характера (реплик в диалогах и различных ситуациях, высказываний длиной в несколько предложений и т.п.), но собранных за достаточно длительный промежуток времени. Этот материал называется дискурсом.

Возвращаясь к опытам реконструкции мировоззрения конкретной языковой индивидуальности, следует подчеркнуть, что в этих опытах практически никогда не удается выявить систему, гармонию и единство, которые любят подчеркивать философские и психологические словари, определяя это понятие. В самом деле, трудно требовать единства и гармонии воззрений от человека, который, с одной стороны, кровно связан со своей эпохой, а в то же время многое заимствует из всевозможных источников прежних эпох для своей "картины мира", и жизненные установки которого складываются под влиянием самых разнообразных условий.

Языковая личность, будучи аспектом целостной личности человека, обладает всеми структурными характеристиками личности, включая наличие особой ценностной системы. Можно говорить об аксиологии языковой личности как о совокупности всех элементов общей ценностной иерархии индивидуального или коллективного сознания, связанных с лингвистическими явлениями. «Существует два типа подобных взаимосвязей:

1. лингвистические единицы и категории являются средством имплицитного воплощения оценки;

2. лингвистические единицы и категории являются объектом оценивания»

На основании этих взаимосвязей могут моделироваться собственно аксиология языковой личности и метааксиология языковой личности. Причем для этого могут использоваться не только тексты явно повествующие о системе ценностей, дидактические тексты, но и любые высказывания.

2. Языковая личность Л. Парфёнова

Для описания языковой личности нами были выбраны тексты Леонида Парфёнова. Для анализа мы возьмём не цельный текст, а разрозненные высказывания – интервью, потому что целый законченный текст может быть автором переработан, а интервью всё-таки ближе к живой речи, а значит в нём особенности языковой личности могут проявиться ярче и непосредственней. Анализ будет проведён на наиболее доступных для выявления значения уровнях языка: словообразовательном, морфологическом, лексическом и синтаксическом. Нами были исключены фонетический уровень (так как подбор материала – письменные тексты, не рассчитанные на произнесение вслух - не даёт акцентировать внимание на звучании) и интерпретации больших, чем предложение, единств, из-за возможности наличия большого количества неоднозначных трактовок.

Для анализа мы взяли интервью Леонида Парфенова, данное им Николаю Александрову для газеты «Известия» (номер от 02.06. 2004).

Первое, что ярче всего маркирует речь Л. Парфёнова, это профессиональные журналистские термины и выражения: информационный вакуум, выдавать в эфир информационный продукт, эфирное событие, традиционная аудитория, аудитория 55+, телеинформация информационный повод.

Причем, как человек, постоянно продуцирующий тексты в одном стиле публицистическом, Парфенов употребляет термины из совершенно различных областей – экономики (соревнуются друг с другом внутри ниши, смежные сегменты рынка), официального языка (обвиняемые в убийстве, ответственный работник областного телевидения).

Но некоторые особенности невозможно приписать только свойствам употребляемого стиля. Так, например, хотя в публицистических текстах и встречаются слова различных стилей, и часто малосовместимых, но Парфёнов их комбинирует по-своему:

« Если посмотреть наши выпуски новостей профессиональным взглядом, то протокол плюс новости, про которые нельзя не сказать, плюс чья-то раскрутка, политическая или коммерческая, или, наоборот, чье-то «гасилово, душилово» (как сейчас происходит с Абрамовичем, а совсем недавно было с Аяцковым) - всё это составляет, ну, я думаю, процентов 80.»

Так он соединяет в одном предложении слова разговорного, почти жаргонного, языка («гасилово», «душилово», раскрутка) и языка официальной сферы (протокол). Причем комбинирует он их, употребляя в совершенно одинаковых синтаксических позициях. Это говорит не только о желании произвести какое-то впечатление на читателя, но и о том, что ни одна из сфер жизни, «обозначаемая» этими языками, не является для говорящего приоритетной.

Желание произвести впечатление на читателя/слушателя/зрителя проявляется в стремлении сделать свою речь как можно более афористичной:

- «Единственный способ существования новостей - рынок» - «Мнения могут быть любые. Лишь бы они не превращались в указы»

- «Как говорится, давно живу, успел присмотреться»

Здесь проявляется так же стремление к тому, чтобы слова запоминались адресатом.

Речь Парфёнова какими-нибудь яркими метафорами не изобилует, если они и есть, то в основном узуальные:

- « берет зрителя за лацканы»

- ««держит» или нет, будут или не будут смотреть» - «Николае Палкине, при котором все ходили в мундирах!»

Обращает на себя внимание одна метафора:

«началось дикое «сдувание» Глазьева. Чрезмерно «надули» -теперь надо «сдуть»»

До этого Парфёнов говорил о «надувании» Родины. Теперь же метафора была развёрнута. Хотя развёртывание происходило не самым оригинальным образом – просто создаётся антоним, но всё же и это требует пояснения. Это показывает, что ограниченное употребление метафор связано с желанием быть как можно лучше понятым.

Значимы для анализа также окказиональные слова, или скорее конструирование слов по существующей в языке модели, но не реализованной полностью, имеющей словообразовательные лакуны:

«Постэнтэвэшный», «энтэвэшники».

Кроме того, что эти слова образованы от аббревиатуры, что передаёт им аббревиатурные особенности концентрации в одном слове, одновременно конкретной указательности (всё-таки аббревиатура – имя собственное) и очень широкого круга понятий (сворачивание смыслов подобно сворачиванию слов в одно), для образования этих слов был использован сильно эмоционально маркированный суффикс - ш- . Это, во-первых, суффикс разговорного языка, а значит его употребление уже снижает значение образованного слова, во-вторых, он явно несёт оттенок пренебрежения. Такие особенности языка Парфёнова несомненно говорят об его иерархии ценностей.

Выводы можно делать не только из использования каких-нибудь средств в речи, но и из отсутствия или ограничения каких-нибудь языковых явлений.

Так отсутствие в речи явных окказионализмов (выявленные нами слова всё-таки находятся очень близко к языковой норме) можно связать с характером текстов продуцируемых Парфёновым. В основном, это тексты для телевизионных программ, рассчитанные на однократное повторение. У адресата такого текста просто нет времени на расшифровку окказионализмов автора. Кроме того, появление окказионализмов в публицистическом тексте компрометировано обилием окказионализмов в третьесортной прессе. Поэтому, не используя окказиональные слова, Парфёнов подчёркивает серьёзность сказанного им, стремиться придать своим словам больше значения.

В плане синтаксиса обращает на себя внимание большое количество безличных предложений, не имеющих в составе субъекта действия:

-«Посылается туда группа»

- «Если после говорится, что это нельзя выдавать в эфир»

«То есть это эфирное событие не является информационным продуктом, на котором» собираются зарабатывать».

- «…этот закрытый доклад на своем сайте вывесила Fox-news, которая считается гораздо более патриотичной телекомпанией.»

- «И «Автограф» считался благонадежным, «Машина Времени» - так себе.»

Очень часто подразумевается субъект активный, стоящий выше объекта, имеющий над ним власть:

- «Мне сказали» (предложение не полное – опущено подлежащее. Здесь имеется ввиду начальство)

- «Чрезмерно «надули»-теперь надо «сдуть»» (объектом является С. Глазьев, а субъектом – правительство.)

К этому прибавляется особенности употребления прямой речи. Чаще всего в кавычках приводятся распоряжения, указания, поучения, высказывания, направленные сверху вниз:

- «Позвольте, как вы пишете об эротике? Вы не те рок-группы продвигаете»

- «Сиди, слушай»

Если в самой прямой речи недостаточно выражается императивность, то указывается автор высказывания, причём подчеркивается его социальный статус:

- «Один видный государственный деятель совсем недавно мне сказал: «Но мы-то считаем, что НТВ как бы частный канал»»

- «Любимое выражение старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить»» .

Императивные высказывания в виде прямой речи могут принадлежать и самому Парфёнову: «Знаешь, ты сделай эксклюзив, но не настолько, чтобы мы потом отказались. Старайся. Но старайся все-таки на «четыре», потому что если постараешься на «пять», придется выкинуть».

Кроме того, в тексте очень много слов, содержащих в своём значении семантику власти: эмира, старшины в армии, начальник, указы, серьезные взыскания, приказ, запрещающий, запретила, мой учитель.

Такое присутствие в тексте императивности, причём разнонаправленной, вместе с частым отсутствием субъекта действия отражает представление о наличии в реальности некой не персонифицированной силы, управляющей действиями человека.

Парфенов употребляет много возвратных глаголов.

- «Я с этим согласиться не могу.»

- «…он усложняется и утончается.»

- «…жизнь не заканчивается 2003 и 2004 годами…»

- «При том, что за это время на ТВ развивалось все то…»

С одной стороны это указывает на преобладание действий, направленных на себя. Причем употребление возвратных глаголов не зависит от того, является ли субъект действия лицом или предметом. Это может говорить о том, что степень взаимодействия между предметами представляется автору текста очень слабой. Мир наполнен вещами в себе.

С другой стороны, возвратные глаголы не способны образовывать пассивный залог. Обилие таких глаголов в тексте может говорить о попытке сопротивления неясной силе, имплицитно присутствующей в тексте.(см выше)

В тексте интервью довольно много встречается предложений от первого лица:

- «я это очень хорошо помню»

- «А вот, например, за «Аквариум» я дважды получал очень серьезные взыскания.»

- «Но я не помню каких-то санкций в отношении Fox-news.»

- «Я этого не понимаю»

- «Я 25 лет профессионально работаю журналистом, 25 лет я слышу.»

- «Я с этим согласиться не могу»

- «Да мне в общем-то все равно. Я все равно живу случаем.»

Так же текст изобилует вводными конструкциями, а так же придаточными изъяснительными, акцентирующими внимание на личном мнении говорящего:

- « Мне кажется»

- «…не думаю, что…»

- «Мне кажется, это важно знать»

- «Мне, в конце концов, неважно, почему так происходит»

- «Я просто понимаю, что это изжило себя»

В этом проявляется концентрация говорящего на внутреннем мире, на своих мыслях.

К этому прибавляется несколько примеров автоцитации:

- «Ну, во-первых, не надо нас учить родину любить»

- «Любимое выражение старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить»»

- «Скучно или нескучно для пропаганды не критерий».

- «При том, что за это время на ТВ развивалось все то, что тезисом «скучно или нескучно -для пропаганды не критерий» не регулируется»

Эти примеры ещё один раз доказывают приоритетность для говорящего направленного на себя.

Надо заметить, что большей частью действия в тексте – это действия вербальные. Это видно по обилию в интервью глаголов говорения, придаточных изъяснительных и прямой речи:

- «Александр Евгеньевич Бовин, который всегда говорил: «Лучшая позиция - в какую сам веришь. Потому что иначе забудешь, кому чего наврал»»

- «Я просто вскричал»

- «Мы уже не можем рассказать историю»

- ««чеченское сепаратистское сопротивление», как это принято у них называть»

- «Ее уговаривают»

Интересны, следующие примеры:

- « во-первых, не надо нас учить родину любить»

- « Во-вторых, надо наконец понять: информация самоценна»

- «За то, что: а) такое возможно; б) что за «такое» держат аудиторию, в) что все делают вид, будто «это всерьез и будто «это» является политикой»

Такие вводные слова, а также такая попунктная запись очень ясно говорит о стремлении упорядочить мысли, высказывания, речь.

Заключение

В ходе анализа данного текста было выявлено несколько особенностей, характеризующих автора текста, как языковую личность, которые мы можем разделить на две группы соответственно с поставленными перед нами задачами:

1 Особенности, характеризующие мировоззрение Л. Парфёнова:

наличие неких защитных механизмов от этой власти (например – замкнутость на себе).

проявление в речи некоторых фрагментов иерархии ценностей. Например, пренебрежительное отношение к работникам телеканала НТВ и к самому каналу.

2 Особенности, характеризующие Л. Парфёнова, как носителя, рефлексирующего над языком:

ощущение вербального действия, как более первичного, более главного стремление к упорядоченности речи стремление чтобы его слова были поняты и запомнены проявление в речи и особенности профессии – журналист.

Конечно, выявленные нами особенности языковой личности могут контрастировать с образом, который Парфёнов стремится себе создать. Более того, картина, возможно, получилась осколочной и немного противоречивой.

Это зависит от особенностей метода анализа. Ведь во время анализа мы не ориентировались на какой-нибудь целостный, гармонизированный образ Л. Парфёнова. Это позволило нам вести анализ более независимо, не подгоняя результатов, под первоначальное предположение.

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Краткое описание

Целью работы является анализ основных направлений, выработанных в современном языкознании, к изучению языковой личности.
Длительное время в культурологи сохраняется тенденция к наиболее глубокому изучению человека: его природы, внешности, внутреннего мира, менталитета и т.д. Одним из актуальных направлений исследования является осмысление феномена человека через естественные языки.

Введение………………………………………………………………………3



Изучение языковой личности представляющей какую-либо социальную группу……………………………………………10
Изучение языковой личности в национальном аспекте …….10
Заключение………………………………………………………………….12
Библиография…………………………………

Прикрепленные файлы: 1 файл

Введение………………………………………………………… ……………3

1. Понятие «языковая личность»…………………………………………...5
2. Направления в описании языковой личности……………….…………8

1. Изучение индивидуальной языковой личности………………9

1. Изучение языковой личности представляющей какую-либо социальную группу……………………………………………10
2. Изучение языковой личности в национальном аспекте …….10

Заключение…………………………………………………… …………….12

Библиография……………………………………………… ……………….14

Введение

Во 2-й половине XX века ученые-языковеды стали исследовать роль человеческого фактора в языке, по-новому посмотрев на такие проблемы как язык и мышление, национальный язык определенного этноса, язык и картина мира, языковая личность и др. Являясь одной из активных форм познания действительности, язык дает нам реальный образ мира, постичь который человек стремился на протяжении многих веков. Исходя из этого, возникла проблема изучения языковой личности, которая является ядром мировоззрения.

Новейшие исследования в области коммуникативной лингвистики открыли перспективы изучения проблемы языковой личности. Все чаще и убедительней лингвисты говорят сегодня о языке как способе вербализации человеческого общения в процессе совместной деятельности людей. Анализ языковой личности неизбежно ведет исследование к изучению ключевого понятия - личности.

Целью работы является анализ основных направлений, выработанных в современном языкознании, к изучению языковой личности.

Длительное время в культурологи сохраняется тенденция к наиболее глубокому изучению человека: его природы, внешности, внутреннего мира, менталитета и т.д. Одним из актуальных направлений исследования является осмысление феномена человека через естественные языки. Язык, в данном случае, не просто средство коммуникации, передачи и выражения мысли, а система, в которой оформляется концептуальный образ мира.

Попытки выделить особенности речевой деятельности привели к возникновению в науке нового объекта изучения – языковой личности. С позиции антропоцентрической парадигмы, человек познает мир через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности в нем, определяя иерархию ценностей, которая проявляется в его речи, а центром внимания становится носитель языка – языковая личность.
На сегодняшний день известны различные подходы к изучению языковой личности: полилектная (многочеловеческая) и идиолектная (частночесловеческая) личности (в,п, Нерознак), этносемантическая личность (С.Г.Воркачев), семиологическая личность (А.Г. Баранов), русская языковая личность (Ю.Н. Караулов), языковая личность западной и восточной культур (Т.Н. Снитко) и т.д.

1. Понятие «языковая личность»

В центр современной антропоцентрической лингвистики ставится понятие «языковой личности», то есть человека в его способности совершать речевые поступки. Впервые в науку оно было введено В. В. Виноградовым. Ученый подошел к понятию языковой личности путем исследования языка художественной литературы. Логика развития понятий «образ автора» и «художественный образ», центральных в научном творчестве В. В. Виноградова, подвели исследователя к вопросу о соотношении в произведении языковой личности, художественного образа и образа автора. Первые описания конкретных языковых личностей также принадлежат перу В. В. Виноградова.

Само понятие языковой личности начал разрабатывать Г.И. Богин, он создал модель языковой личности, в которой человек рассматривался с точки зрения его «готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи». В широкий научный обиход данное понятие ввел Ю.Н. Караулов, который считает, что языковая личность – это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся: «а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью».

Ю.Н. Караулов разработал уровневую модель языковой личности с опорой на художественный текст. Языковая личность имеет три структурных уровня. Первый уровень – вербально - семантический (семантико-строевой, инвариантный), отражающий степень владения обыденным языком. Второй уровень – когнитивный, на котором происходит актуализация и идентификация релевантных знаний и представлений, присущих социуму (языковой личности) и создающих коллективное и (или) индивидуальное когнитивное пространство. Этот уровень предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры. И третий – высший уровень – прагматический. Он включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих развитием языковой личности. Следовательно, кодирование и декодирование информации происходит при взаимодействии трех уровней «коммуникативного пространства личности» - вербально-семантического, когнитивного и прагматического.

Концепция трехуровневого устройства языковой личности определенным образом коррелирует с тремя типами коммуникативных потребностей – контактоустанавливающей, информационной и воздействующей, а также с тремя сторонами процесса общения – коммуникативной, интерактивной и перцептивной.

Уровневая модель отражает обобщенный тип личности. Конкретных же языковых личностей может быть множество, они отличаются вариациями значимости каждого уровня в составе личности. Таким образом, языковая личность – это многослойная и многокомпонентная парадигма речевых личностей. При этом речевая личность – это языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. Именно на уровне речевой личности проявляются как национально-культурная специфика языковой личности, так и национально-культурная специфика самого общения.

В содержание языковой личности включены следующие компоненты:
1) ценностный, мировоззренческий, компонент содержания воспитания, то есть система ценностей, или жизненных смыслов. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, образует тот языковой образ мира и иерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе языкового диалогового общения;

2) культурологический компонент, то есть уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствует формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации;
3) личностный компонент, то есть индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Таким образом, понятие "языковая личность", образовано проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность. Прежде всего, под "языковой личностью" понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения - по существу личность речевая. Под "языковой личностью" понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения,- личность коммуникативная. И, наконец, под "языковой личностью" может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода "семантический фоторобот", составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре - личность словарная, этносемантическая".

1. Направления в описании языковой личности

Языковая личность - это многослойная и многокомпонентная парадигма речевых личностей. При этом речевая личность - это языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. Именно на уровне речевой личности раскрывается национально- культурная специфика самого общения.

а) ценностный, мировоззренческий, компонент содержания воспитания, т. е. система ценностей, или жизненных смыслов. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, образует тот языковой образ мира и иерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе языкового диалогового общения;

б) культурологический компонент, то есть уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствует формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации;

в) личностный компонент, т. е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке. Параметры языковой личности только начинают разрабатываться. Она характеризуется определенным запасом слов, имеющих тот или иной ранг частности употребления, которые заполняют абстрактные синтаксические модели. Если модели достаточно типичны для представителя данного языкового коллектива, то лексикон и манера говорения могут указывать на его принадлежность к определенному социуму, свидетельствовать об уровне образованности, типе характера, указывать на пол и возраст и т. д. Языковой репертуар такой личности, деятельность которой связана с выполнением десятка социальных ролей, должен быть усвоен с учетом речевого этикета, принятого в социуме.

Основным средством формирования языковой личности является социализация индивида, предполагающая три аспекта:

Индивидуальный аспект;

Процесс включения человека в определенные социальные отношения, в результате которого языковая личность оказывается своего рода реализацией культурно-исторического знания всего общества;

Активная речемыслительная деятельность по нормам и эталонам, заданным той или иной этноязыковой культурой.

1. Изучение индивидуальной языковой личности.

В понятии языковой личности фиксируется связь языка с индивидуальным сознанием личности, с мировоззрением. Любая личность проявляет себя и свою субъектность не только через предметную деятельность, но и через общение, которое немыслимо без языка и речи. Речь человека с неизбежностью отражает его внутренний мир, служит источником знания о его личности. Более того, «очевидно, что человека нельзя изучить вне языка...», поскольку, даже с обывательской точки зрения, трудно понять, что представляет из себя человек, пока мы не услышим, как и что он говорит. Но также невозможно «язык рассматривать в отрыве от человека», так как без личности, говорящей на языке, он остается не более чем системой знаков. Эта мысль подтверждается В. Воробьевым, который считает, что «о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощенной в языке». Под языковой личностью в языкознании понимается «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, языковая компетенция, характеризующаяся глубиной и точностью отражения действительности, степенью структурно-языковой сложности, при этом интеллектуальные характеристики языковой личности выдвигаются на первый план». По мнению Ю.Н. Караулова, «языковая личность – вот та сквозная идея», которая «пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека вне его языка». Языковая личность является видом полноценного представления личности, вмещающим в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурса.

1. Изучение языковой личности, представляющей какую-либо социальную группу

Понятие языковой личности не замыкается на индивидуальном пользователе языка, но выходит на уровень национального языкового типа. Языковая личность - социальное явление, но в ней есть индивидуальный аспект. Индивидуальное в языковой личности формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов; но при этом не следует забывать, что языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций. Каждая языковая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, созданного предшественниками. Язык конкретной личности состоит в боль шей степени из общего языка и в меньшей - из индивидуальных языковых особенностей.

1. Изучение языковой личности в национальном аспекте

Языковая личность является носителем языкового сознания, существующего в виде двух ментальных образований – знаний и представлений, с помощью которых формируется целостный образ мира, являющийся «…основой для рефлексии индивида и дальнейшего освоения им смыслового многообразия мира». Каждая языковая личность уникальна, обладает собственным когнитивным пространством, собственным знанием языка и особенностями его пользования. Исследователь Д. Б. Гудков считает, что не существует просто языковой личности, она всегда национальна, всегда принадлежит определённому лингвокультурному обществу.